Змея, крокодил и собака
Шрифт:
Я не намеревалась излагать официальную версию коллегам-профессионалам. В отличие от широкой публики, они обладали достаточными знаниями, чтобы обнаружить неувязки в нашей выдумке. Однако я знала, что такой момент настанет, и подготовилась к нему со своей обычной тщательностью.
– Вы оказываете мне слишком большое доверие, месье. Я понятия не имела о существовании мисс Форт. Как вы, вероятно, слышали, мы выступили на поиски её двоюродного брата, пропавшего в пустыне, куда он отправился, пытаясь найти своих дядю и тётю. Подобно многим безрассудным путешественникам, они бесследно исчезли, когда Махди захватил Судан. – Я умолкла, чтобы сделать глоток вина
– И что – мистер Фортрайт двинулся в пустыню, руководствуясь всего лишь слухами? – покачал головой Масперо. – Опрометчиво и глупо.
– Божественное Наставление вдохновило его, – благоговейно произнёс Сейс. – И привело вас на помощь невинному ребёнку.
Мне захотелось пнуть доброго старика. Такое замечание должно было прервать молчание Эмерсона, отнюдь не намеренного возносить благодарность Богу за собственные достижения. К сожалению, я не могла пнуть и Эмерсона, так как он сидел за столом напротив меня.
– Божественное Наставление вдохновило его потеряться в пустыне, – процедил мой муж. – Имея больше здравого смысла, мы не полагались...
Поскольку предупреждающий удар по голени был невозможен, пришлось найти другой способ остановить Эмерсона. Я опрокинула свой бокал. Тяжёлая дамасская скатерть поглотила большую часть жидкости, но несколько капель попали на новомодное платье.
– Чем же вы руководствовались? – нетерпеливо спросил Картер.
– Раз не Божественное Наставление, значит, просто удача, – сказала я, исподлобья бросая взгляды на Эмерсона. – Мы пережили самые обычные приключения. Вам они известны, джентльмены – песчаные бури, жажда, атака бедуинов. Не о чем говорить. От беженцев, повстречавшихся нам по дороге, мы узнали о миссионерах. Они принадлежали к какой-то странной протестантской секте, вроде «Братьев Нового Иерусалима» – вы помните их, преподобный[63]? В конце концов мы добрались до отдалённой деревни, где они чудесным образом сумели пережить четырнадцать лет войны и нищеты. Мистер и миссис Форт покинули этот мир, но дочь осталась в живых. Нам посчастливилось оказаться теми, кто восстановил её в её правах.
Официант поставил новый бокал вина. Я отхлебнула от души, чувствуя, что заслужила это.
– Значит, вы не нашли следов бедного мистера Фортрайта? – печально покачал головой Ньюберри. – Жаль. Боюсь, что его кости белеют где-то вдалеке.
Я очень на это надеялась. Юный негодяй приложил все усилия, чтобы убить нас.
– Но ведь ходила ещё какая-то история о карте? – спросил мистер Винси.
Мой бокал снова почти перевернулся. Мне едва удалось его удержать. Но тут на помощь пришёл Масперо, рассмеявшись:
– Знаменитые карты Уилли Форта! Ну кто же не слышал о них?
– Даже я, – улыбнулся Картер. – Самого джентльмена я не знал. Но, похоже, он – нечто вроде легенды в Египте.
– Среди археологов всегда найдётся фанатик, – неодобрительно заметил Ньюберри. – И в результате фантазии привели его не в золотой город, который он надеялся обнаружить, но в жалкую деревню с глиняными хижинами, а затем – к преждевременной смерти.
Масперо ушёл. Остаток вечера прошёл исключительно в беседах на тему археологии.
Стоило нам вернуться в номер, Эмерсон сорвал свой жёсткий воротник:
– Хвала Небесам, всё закончилось. Я больше к нему не притронусь, Амелия. Этот костюм столь же архаичен, как и доспехи, и практически так же неудобен.
Вино оставило
– Не стоит носить вечерний костюм, как маскарадный наряд, дорогой. Я подумываю о чём-то в елизаветинском стиле[64]. Рейтузы в обтяжку подчеркнут очаровательную форму твоих нижних конечностей.
Эмерсон стянул пальто. Какое-то мгновение я думала, что он швырнёт его в меня. Испепеляя меня взглядом, он приглушённо проревел:
– Мы не будем напяливать маскарадные костюмы, Амелия. Пусть лучше меня повесят.
– Осмелюсь напомнить, что через четыре дня мы сможем что-нибудь подобрать на рынке. Пожалуйста, помоги мне с пуговицами, Эмерсон. Пятна нужно срочно застирать.
Впрочем, до стирки дело так и не дошло. К тому времени, когда пуговицы были расстёгнуты, мои мысли приняли совершенно другое направление.
Некоторое время спустя, пока приятная сонливость овладевала моим усталым телом, я с простительным самодовольством размышляла о прошедших событиях. В течение прошедших месяцев история, передаваясь из уст в уста, изменилась и исказилась до неузнаваемости. Однако официальная версия была принята теми, чьё мнение считалось наиболее весомым. Какая ирония судьбы (думала я) – именно репутация Уиллоуби Форта как оригинала со странностями лучше всего помогла спасти его дочь от обывательских сплетен, а Затерянный Оазис – от открытия и эксплуатации.
Я собиралась поделиться мыслями с Эмерсоном, но ритмичное дыхание объявило мне, что он уже заснул. Повернувшись на бок, я положила голову ему на плечо и последовала его примеру.
* * *
У меня – методичный ум. А у Эмерсона – нет. Потребовалась длительная дискуссия, чтобы убедить его сесть с картой Египта и вместе со мной составить чёткий список предполагаемых участков, а не бросаться очертя голову куда попало. И чем больше я думала, тем больше его замысел привлекал меня. Хотя наша бродяжья жизнь и доставляла мне немало удовольствия, так как из года в год я никогда не знала, где мы окажемся в следующем сезоне, и хотя никто не относится с таким равнодушием к трудностям ежегодного устройства нового лагеря в другом месте – зачастую там, где не найдёшь ни воды, ни приличных условий, полно насекомых и болезней, а шанс улучить хоть несколько мгновений наедине с Эмерсоном достаточно ничтожен, особенно с Рамзесом, который вечно путается под ногами... Ну, может быть, удовольствие всё же не так велико, как мне казалось! Конечно, идея обосноваться на земле крайне привлекала. Я представляла, как будет выглядеть наш дом: просторные, комфортабельные жилые помещения, фотостудия, контора для хранения записей... возможно, даже пишущая машинка и тот, кто будет работать на ней. Я мысленно выбирала образец драпировки для гостиной, когда Эмерсон, размышлявший над картой, вдруг заговорил:
– Не думаю, что нам стоит отправиться к югу от Луксора. Если только тебя не привлекает какой-то участок между ним и Асуаном.
– Ничего, что могло бы прийти в голову. А вот в районе Фив открываются интересные возможности.
Мы решили позавтракать в комнате ради большей конфиденциальности, а также из-за нежелания Эмерсона одеваться, чтобы спуститься вниз. Воротник его рубашки был расстёгнут, рукава – засучены до локтей, взгляд – безмятежен, длинные ноги – вытянуты, трубка – в одной руке и ручка – в другой. Этот вид почти отвлёк меня от размышлений по поводу гостиной. Не подозревая о нежности, завладевшей моими мыслями, он сунул мне карту.