Змея в тени орла
Шрифт:
Она плакала.
«Астандо…» – звала иногда, словно звенели ледяные колокольца. Но Астандо, кем бы он ни был, был далеко. И Эльрик укачивал-убаюкивал эльфийку на руках. Укачивал. И ненавидел… Он сам не знал толком, кого ненавидел. Тех… или то, что заставляет женщин, красивых, хрупких и нежных женщин брать в руки оружие. То, что делает их из возлюбленных бойцами. То, что толкает их, призванных дарить жизнь, на путь отнимающих жизни.
Он шептал древние, как мир, его родной мир, заговоры, отгоняющие страх. Заговоры, дарующие сон и спокойствие. Старые, памятные еще
– Душного ужаса сгинет угар, – тихо продолжила Легенда И вытерла слезы о его плечо – Ты знаешь это, да? Откуда?
– Солнце взойдет, и ручей зажурчит, – улыбнулся Эльрик.
– Зелень лужайки тронут лучи. – Эльфийка по-прежнему сидела, обхватив его шею. Но не плакала. Уже не плакала. – Утро настанет растает туман… Боги, Эльрик, я слышала это так давно.
– Ночь – это правда, страхи – обман, – закончил он, машинально перейдя на орочий язык. Единственный раз, когда слышал он этот наговор, он слышал его от орка, старого-старого отцовского приятеля. И сейчас, прогоняя страхи Легенды, Эльрик переводил. С орочьего на эльфийский… А когда понял, что эльфийка пришла в себя, на радостях позабыл о переводе.
Легенда дернулась, оттолкнула его и сама подалась назад. Зеленые глаза блеснули знакомым холодом.
– Что это были за твари?
– Не знаю. – Эльрик пожал плечами. Усталость навалилась такая, словно за все эти дни он не спал ни минуты. – Какие-то пожиратели душ.
– Спасибо, – коротко бросила Легенда.
– Пожалуйста. За что?
– За то, что вытащил.
– На моем месте так поступил бы каждый, – безразлично пробормотал шефанго. – Или как там положено говорить?
– Где?
– Да в книжках с моралью. Ладно. Не важно. – Он встал со скрипом и отправился за сушняком. Благо, что на склонах Цошэн мертвых деревьев торчало превеликое множество. Легенда развязала рюкзак с припасами. Каждый занимался своим делом. Вечерний распорядок был привычен до зевоты.
– У нас говорят: «Свет – это правда, страхи – обман», – сказала эльфийка, когда костер уже горел и закипала вода в котелке. Вопреки обыкновению, этим вечером они не ограничились водой из фляжек. Холодало, если и не с каждым шагом, то уж с каждой милей точно. – «Ночь – это правда» из орочьих заговоров.
– Так ведь и заговор ночной. А эльфы, насколько я знаю, ничего не имеют против ночи.
– Ну, сложилось так… – Легенда потянулась к мешочку с травами и взвилась на ноги, брезгливо стряхивая что-то с сапога. – Крыса!
– М-мит перз, – с чувством произнес Эльрик, убирая нож. – Ты меня специально пугаешь?
– Правда, крыса. – Эльфийка обошла костер, внимательно глядя под ноги. – Только странная.
– Это сонный сурок. – Шефанго зевнул. – Нет, два сонных сурка. Три… Четвертый. Какого кракена?
Толстые короткошерстные зверьки выходили к костру и, останавливаясь, садились на жирные гузки. За четвертым появился пятый. А за пятым – Дхис, вытанцовывающий что-то на последней трети себя. Сурки покачивались в такт.
Легенда сдавленно булькнула и села на землю.
– Эльрик, – она закусила губу, чтобы не смеяться, – Эльрик, он же тебя подкармливает. Он же… Господи, карающий и дарящий! Ты посмотри, что вытворяет твоя дареная змея!
– Это змей. Он что думает, я буду сворачивать им шеи?
– А почему нет?
– Так не охотятся.
– А тебе никто и не предлагает охотиться. Тебе еду привели. Считай, к столу подали. Перестань глупить и помоги мне готовить.
Уже скоро от котелка пошел одуряющий запах. Потом в готовый бульон накрошили сухарей, превратив варево в жидкую кашицу. И ели из котелка, потому как мисками пренебрегли, Легенда и Эльрик с Дхисом. Змей старательно выволакивал с ложки куски нежного мяса, которые невозможно было удержать навесу, валился с ними на землю, утянутый весом, и там расправлялся с добычей быстро, но без лишней жадности.
– Ты безобразно мало ешь, – заметила Легенда, вычерпав треть котелка. – Почему вдруг?
– Я мало ем?!
– Утром ты просыпаешься раньше и уверяешь меня, что позавтракал, пока я спала. Вечером ложишься позже. И я даже не спрашиваю, знаю: ты будешь врать, то ужинал, когда я заснула. Рыбу сегодня утром почти целиком слопала твоя… твой змей. Но вы устроили это дурацкое представление с перетягиванием хвоста, и я на это отвлеклась. Сейчас ты опять кормишь Дхиса… На самом деле, я не о том. – Эльфийка отложила ложку и уставилась на Эльрика задумчгвым взглядом. – Меня не интересует, что ты ешь не самом деле. Но мне хотелось бы знать, кто ты!
– Вроде представлялся, – напомнил де Фокс, вылавливая для Дхиса еще кусочек.
– Представлялся. И даже уверял меня позавчера в том, что ты не демон.
– Не демон.
– Может быть. Тогда я не поверила.
– Ничего удивительного, – без особого удивления откликнулся Эльрик. – Нас часто принимают за демонов. Ну, они тоже симпатяги. Клыки там, глаза, манеры опять же.
– Не ерничай.
– Я не демон.
– Знаешь, может быть, я поверю в это… Если ты сумеешь внятно объяснить, как получилось, что мы без потерь миновали шесть из девяти препятствий на этой поганой горе? Это при том, что нас уверяли: взойти на Цошэн невозможно! Ты хоть помнишь, что нам говорили в лагере?
– Чго невозможного нет, – глуховато ответил де Фокс. – Я не знаю, что говорили тебе.
– Ты можешь сколько угодно обижаться, это ничего не изменит. Эльрик, ты сам должен понимать… Ладно, объявить Эфу предсказанным воином – это была идея Сорхе, и здесь ты чист. Но дальше…
– Вообще-то это была идея Йорика. Дхис, куда ты полез весь в жире! Иди мыться!
– Как Йорика? – Легенда машинально подняла змея и перенесла к миске с водой. – Нет, ты просто не все знаешь. На самом деле, это Сорхе уверила его в том, что Эфа – тот самый. Вернее, та самая.