Змея за пазухой
Шрифт:
— Алло, кто это? — послышался знакомый голос.
— Не узнаешь? Измайлов. Приезжай… — Никита назвал свой адрес. — Ты мне нужен. Есть разговор.
— А на завтра перенести нельзя?
— Ты сильно занят? Если да, то я сейчас позвоню Полине…
— Не надо! — торопливо перебил Альберт. — Я приеду… через час. Время устраивает?
— Вполне. Жду…
«Вишь, как взвился при имени Полины… — думал Никита, наводя порядок на кухне; это было идеальное место для разговора с Альбертом по причине ограниченного пространства, в котором Никита в случае физического контакта чувствовал
Альберт приехал ровно через час. Вид у него был сумрачный, и руку Никите он подал с явной неохотой.
— Поговорим на кухне, — предложил Никита. — Что будешь — чай, кофе?
— Ничего, — буркнул Альберт. — Зачем звал? Я на службе!
— Но ведь уже вечер…
— Я всегда на службе, если ты этого еще не понял. Мне нужно постоянно быть начеку, особенно сейчас.
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что ты разворошил осиное гнездо, — недобро глядя на Никиту, ответил Альберт. — И теперь мы не знаем, откуда может прилететь очередной камень.
«Мы! Мы — это кто? Охрана, которой он руководит, или Альберт уже примеряет на себя гардероб Олега?» — подумал Никита.
— Ну уж, гнездо… — Он снисходительно ухмыльнулся. — Будто раньше у вас все было тихо, как в склепе.
— Было, не было… Тебе-то какая разница?
— Да мне, собственно, ваши проблемы по барабану. За исключением главной… — Никита испытующе посмотрел на Альберта, но у того на лице не дрогнула ни одна мышца.
В жилах начальника охраны явно присутствовала изрядная доля примесей южных кровей — их выдавала повышенная смуглость и черные миндалевидные глаза. В данный момент, при слабом освещении, он стал похож на вождя племени сиу — совершенно неподвижный, словно окаменевший, и невозмутимый.
— Хочу предложить тебе один сюжетец… — С этими словами Никита включил запись телефонного разговора в нотариальной конторе.
Альберт прослушал запись все с тем же невозмутимым видом, глядя куда-то поверх головы Никиты.
— Как тебе все эти разговорчики? — нажав на кнопку «Стоп», спросил Никита. — Впечатляют?
— Не понимаю, о чем идет речь, — сухо ответил Альберт.
— А что тут понимать? Ты охотишься за завещанием своего бывшего босса, Колоскова. Причем особо не маскируясь. Что не есть хорошо. Это прокол, Альберт, серьезный прокол.
— Какой прокол?! Эта запись? Интересно, как ты умудрился найти в ней какой-то криминал?
— Хорошо хоть, не возражаешь, что на пленке записан твой голос…
— Голос мой. Признаю. Ну послал я эту кралю куда подальше, так ведь за дело. Дурочку из себя корчит…
— А зачем тебе так срочно понадобился Тарута?
— Это мое личное дело!
— Было личное, стало общественным. Ведь пропал нотариус. Исчез средь бела дня. И никаких следов. Смекаешь?
— Нет. Объясни.
— Чего проще… Ты мочканул Таруту, уж не знаю, зачем тебе это понадобилось, тело спрятал куда подальше, а потом начал названивать в нотариальную
— Ты в своем уме?!
— Очень даже в своем. Ты поймешь это, когда я передам запись куда следует и тобой займутся профессионалы. Тогда ты и оценишь мои умственные способности. Вот так-то, кореш.
Альберт какое-то время смотрел на него, как бык на красную тряпку, а затем, видимо сообразив, что ему собирается навесить Никита, взревел и ударил ребром ладони, целясь в основание шеи «гостеприимного» хозяина. Но Никита давно ждал нечто подобное. Он успел блокировать удар Альберта и нанес ответный, целясь в челюсть. Однако и его противник тоже был не лыком шит. Спустя считаные секунды на кухне разыгралось настоящее сражение — падали тарелки и чашки, ломались стулья, досталось даже электрочайнику.
И все же Никита, более подготовленный к этой схватке, одержал верх. Но мысленно он все же отдал должное Альберту: тот был очень неплохо подготовлен. Начальника охраны подвела лишь излишняя горячность, которая в таких стычках только во вред. Уложив Альберта на пол приемом дзюдо и добавив кулаком, да так, что тот на некоторое время потерял способность хоть что-то соображать, Никита быстро связал ему руки шнуром от электрочайника и сел на единственный уцелевший стул.
— Уф! — сказал он, смахивая ладонью пот со лба. — Ну ты умаял меня… Старею.
Альберт, который уже пришел в себя, лишь сдавленно прорычал в ответ что-то не очень вразумительное.
— Да понял я, понял, — ответил Никита, закуривая. — Лежать в такой позе неудобно. Если я посажу тебя на табурет, брыкаться не будешь?
— Нет… — глухо выдавил из себя начальник охраны.
— Лады. Я сейчас… — Никита собрал обломки стульев, вынес их в прихожую, а оттуда притащил невысокий тяжелый табурет, который он использовал как подставку для чистки обуви. — Вот. Почти царский трон… — Тут он коротко хохотнул. — Присаживайтесь, ваше благородие.
Он без особых усилий поднял Альберта с пола и помог ему сесть.
— Ну что, продолжим нашу беседу, весьма полезную во всех отношениях, — с иронией молвил Никита. — И подискутировали, и хорошо размялись… Только не вздумай махать ногами! Тогда я точно тебе что-нибудь сломаю.
— Руки развяжи, — попросил Альберт. — Иначе никакого разговора не получится.
— Еще чего… Ты здоровущий, как бык, а мне большие нагрузки противопоказаны. Я ведь пенсионер, сам понимаешь.
— Иди ты!.. — Альберт демонстративно отвернулся.
— Куда же мне идти? Я дома. Что ж, не желаешь со мной общаться — твои дела. Как говорится, хозяин — барин. Я сейчас вызову наших бравых полисменов, пусть они с тобой возятся. У них ты шибко не забалуешь.
— Ментов не надо, — сказал Альберт. — Я расскажу…
— Вот так бы и раньше. Я слушаю.
— Я искал Таруту потому, что мне нужно было завещание Олега Григорьевича.
— Тебе?
— Ну, не мне, а жене покойного.
— А разве Колосков оставил завещание?
— В том-то и дело, что оставил. Но найти его никак не могут. В конечном итоге, опросив знающих людей, я и вышел на Таруту, который пользовался особым доверием Олега Григорьевича.