Змейка на камне
Шрифт:
Мать потихоньку вздохнула. В общем так. Если Юлька хочет оставить этот дом и участок – то пусть его себе и забирает. Так я нотариусу и скажу, что отказываюсь от наследства в пользу дочери. И если она хочет, то пусть сама живёт здесь, а я попрошу, чтобы она меня завтра довезла до ближайшей автостанции – и в Москву. Мне здесь делать нечего.
Юля чувствовала настроение матери, но старалась не обращать на него внимания. Она раскладывала консервы, упаковки с макаронами, палки копчёной колбасы, пачки с печеньем… В первый раз она не очень хорошо ознакомилась с домом, и сейчас с интересом находила различные шкафчики, полочки.
Под одним из половичков она
Юля вылезла из подпола, закрыла люк и продолжила наводить порядок. Мать сидела на скамье и с недовольным видом наблюдала, как Юля перемещается по дому. А Юля открывала всё новые и новые для себя вещи, казалось бы, обыденные, но которые приводили её в восторг. Вот она обнаружила двухкомфорочную газовую плиту, шланг от которой уходил, куда-то во двор – наверное, к газовому баллону. Отлично! Значит, не нужна будет туристическая плитка с её маленькими баллончиками! Допотопный трёх программный приёмник, висевший на стене оказался вполне работоспособный и при включении в доме заиграла современная музыка. Но Юля сразу его выключила. Ей не хотелось нарушать ауру старинного дома, больше похожего на экспонат этнографического музея, чем на жилой дом.
Закончив с хозяйственными делами, она присела рядом с мамой. Юля понимала, о чём мать хочет с ней поговорить, предстоящий разговор был ей не приятен, но что поделаешь… Нужно всё расставить на свои места.
Но поговорить им не дали. В дверь осторожно постучали, и в дом вошёл участковый.
– Вы разрешите?
– Да, да, конечно, проходите. Я как раз всё закончила.
Участковый прошёл к столу, достал планшетку, вынул протокол допроса свидетеля и ручку.
– Юля! Я хотел бы задать Вам несколько вопросов…
– Слушаю Вас.
– Скажите, Вы знали Игоря…
– Почему "знала", – Юля перебила участкового. – Я его и сейчас знаю. Вам же хорошо известно, что в прошлый раз я приезжала сюда вместе с ним.
Участковый вздохнул, бросил быстрый взгляд на Юлю и ничего не сказал… Только после того, как записал ответ Юли, он задал следующий вопрос.
– А в каких Вы с ним были отношениях?
– Я не думаю, что это имеет какое-то значение, но раз Вы интересуетесь… Мы на протяжении последних трёх лет, можно сказать практически жили вместе.
– Но я так понимаю, Вы с ним не были расписаны?
– Да, Вы правильно понимаете. Могу ещё добавить, что после того, как мы уехали отсюда, то по приезду в Москву мы с ним расстались, и я его после этого не видела.
– Расстались, это как – поссорились или…
– Да мы с ним поссорились.
– А можно узнать причину ссоры?
– Нет нельзя. Это моё, сугубо личное дело.
– Да… Ну ладно. Юля! А Вас не удивляет, что я задаю Вам вопросы об Игоре?
Участковый уже более внимательно посмотрел на Юлю. Он чувствовал себя неловко. Временами ему казалось, что эта девушка наперёд знала, какие вопросы он ей задаст и на всё у неё был готовый ответ. А ещё его сбивало с толку её, не пробиваемое спокойствие. У Юли ни разу не дрогнул голос, на лице не отразилось никаких эмоций. Девушка прожила с парнем три года, фактически, как муж и жена и рассказывает о разрыве отношений вот так спокойно, без всякого переживания…
– Ну не то чтобы удивляет… Я так понимаю, что Игорь приехал сюда и с ним что-то произошло. И сейчас, Вы пытаетесь выяснить – имею ли я какое-то отношение, к этому происшествию. Сразу хочу предупредить Ваши вопросы. Я не видела Игоря, с того момента, как мы с ним расстались в Москве. Я не знала о его поездке сюда в деревню, и соответственно не представляю, с какой целью он приехал.
– Хорошо. Я Вас услышал… – Участковый был расстроен. Петрович понимал, что Юля знает значительно больше, чем говорит, но он никогда не сможет вытащить из неё всю информацию. Девушка держалась спокойно, не нервничала. Скорее всего, то, что она сообщила майору, о том, что она не видела Игоря и не знала об его планах – чистая правда. Но он был практически на сто процентов уверен, что Юля знает, что произошло с Игорем.
Собственно на этом, можно было бы ставить точку и уходить, но Петрович решил всё-таки выяснить всё до конца. Он опять полез в планшетку, достал свёрнутый в четверо лист формата А4, развернул его и положил перед Юлей.
Юля посмотрела на фото монеты и подняла глаза на участкового.
– Юля, Вам известно, что это такое?
Юля помолчала несколько секунд, а потом, всё так же спокойно и невозмутимо ответила:
– Да, это моя монета. Я её забрала у Игоря, перед нашим расставанием. Скорее всего, он её успел до этого сфотографировать.
– Вот как!? – Участковый был явно удивлён столь откровенным ответом Юли. – А у Вас она откуда?
– А вот это уже как говорится "третий вопрос". Это моё личное имущество. Я Вам ответила на все вопросы, которые касались Игоря. И теперь, мне хотелось узнать, что же всё-таки здесь произошло?
Участковый вздохнул. В самообладании девушке не откажешь. Вот уж действительно – железные нервы. И не прицепишься же к ней. Не поймаешь на противоречиях или лжи. И говорит, только то, что хочет сказать… Ну ладно. В конце концов, действительно, какое отношение эта старинная монета может иметь к тому, что случилось у болота…
– Юля, раз уж Вы с Игорем расстались, то я надеюсь, что то, что я Вам скажу, не станет для Вас сильным потрясением. Скорее всего, Игорь погиб. Утонул в болоте.
Мать до этого сидевшая тихо в углу, охнула и перекрестилась: – Свят, свят, свят…
Но никто даже не обернулся на её охи. Участковый продолжал внимательно наблюдать за реакцией Юли. А та, просто молчала, думая о чём-то своём.
– Юля? Вы не удивлены, не расстроены?
– Ну почему не расстроена? Жалко любого человека, безвременно ушедшего, даже не очень хорошего человека…