Значит будешь моей
Шрифт:
Но вышло ровным счётом наоборот.
Такси, конечно, давным-давно уехало. Но лучше ещё помёрзнуть и заболеть, чем находиться с ним рядом.
– Меня машина ждёт. Мне пора. Не скучай.
С трудом поднимаюсь, тут же ощущая, как мир меркнет. Звёздочки гаснут, и становится темно.
Качнулась, едва не упав. Но Сахаров вовремя поймал меня за руку, на мгновение прижав к своей мускулистой груди. Заставив отшатнуться от него, как от кипятка.
Вроде я даже не ударилась. Иван успел остановить свою тачку буквально в пяти сантиметрах
Пульс вновь зашумел в ушах. Заглянула в лицо Сахарова, пытаясь разгадать в нём похожие на мои эмоции. Он бросил на меня мимолётный взгляд из-под опущенных ресниц. И тут же с ухмылкой отвёл его.
– С тобой не соскучишься, Вишня. Поэтому сейчас мы поедем в больницу. – Игнорируя мой отказ, положив свою широкую ладонь мне меж лопаток, ведёт к своему авто. А мне кажется, что жар от его руки оставит на моём платье ожог, как от забытого на гладильной доске утюга.
Сердце почему-то забилось быстрее. Среди воспоминаний всплыли наши поцелуи в подъезде. Когда, как мне казалось, он был от меня без ума.
А вот сейчас…
Мысль о том, что моё унижение в его присутствии продлится ещё какое-то время, заставляет меня неприятно поёжиться.
Несмотря на внутреннее сопротивление, не смогла противостоять его мужской силе, всё же закинув свою задницу на пассажирское кресло.
В салоне вкусно пахло. И лишь когда хозяин автомобиля занял своё место, до меня дошло, что это аромат его туалетной воды.
– Ты разве не на встречу выпускников так торопился, что не следил за дорогой? – бросаю в него шпильку.
– Тебя, конечно, сложно не заметить, Вишня. Но ты кинулась прямо под колёса моего автомобиля, – бросает на меня мимолётный взгляд. От которого очень хочется посмотреть в зеркало и поправить макияж. Но я-то знаю, что в данный момент мне поможет только пластическая хирургия. По откачке жира.
А вот Сахаров, несмотря на свою говорящую фамилию, пребывал в идеальной форме.
Раньше он не был так хорош.
Поэтому сейчас его внешний вид оказался для меня сокрушительным ударом.
Отвернулась к окну, горестно вздыхая. Сначала муж с лучшей подругой избили мою самооценку. А теперь и Сахаров забил последний гвоздь в крышку гроба.
– Судя по кольцу, ты замужем. Не планируешь позвонить мужу? – интересуется Иван.
Надо же, какой внимательный.
От этого вопроса внутри поднимается вся боль, осевшая на дно в момент столкновения с его автомобилем.
– Похоже, муж мне изменил с лучшей подругой, потому что я толстая.
Заревела белугой, не в силах сдержать поток слёз.
Глава 4
Если бы у меня имелись силы сдержаться и не реветь белугой, то я никогда в жизни не позволила бы себе так раскиснуть при Сахарове.
Проснулась на следующее утро в квартире бабушки, как воскресшая
Потёрла горящие щёки, с большим трудом вспоминая события минувшей ночи. После того как в больнице, куда меня привёз одноклассник, дали заключение о том, что травм нет, Иван настоял на том, что мне требуется лечебная доза алкоголя. А потом… Всё как в тумане.
Со стоном уткнулась лицом в наволочку, пытаясь припомнить хоть что-то после второго бокала того пойла, которым накачал меня Сахаров. Но безуспешно. Вот же… Козёл. И как я оказалась дома?
– Чёрт, – выдохнула в подушку.
– Зиночка, не матерись. Тебе это не идёт, – раздаётся голос бабушки.
Поднимаю к ней лицо. Она стоит в переднике, чем-то напоминая мне степфордскую жену. Только это моя идеальная бабуля.
– Бабуль, мне нужно ещё чуточку поспать, – невнятно мычу и лишь в этот момент понимаю, что супруг, скорее всего, меня искал.
– Нехорошо это – столько валяться, дочь, – обращается ко мне бабушка, по привычке путая с моей мамой. Которая погибла в автокатастрофе вместе с отцом, когда мне исполнилось десять лет. – Тебя ждут блинчики со сметаной.
Блинчики со сметаной, конечно, стоят того, чтобы встать.
Нахлебавшись воды из-под крана, чтобы чуточку утолить мучившую жажду и не показывать бабушке, насколько низко вчера пала, вползла в кухню, одурманенная запахом еды. Удивляясь, что похмелье не отбило аппетит.
Блинчики горячие, только со сковороды. Дую на них и на свои пальцы. Тонкие кружевные бабушкины блинчики пахнут как дорога в рай. Сметана повышенной жирности шлифует их вкус, создавая божественное сочетание. За которое можно продать душу.
И тут в мозгу всплывает разговор мужа и его любовницы. Моей подруги. Отчего блин становится комом в горле.
Убираю руку с блинчиком подальше ото рта, смотря на еду с грустью. Есть больше не хотелось. Впрочем, во мне и так достаточно блинчиков, чтобы вставать на весы было страшно.
Всё же решилась посмотреть на количество звонков от Олега. Штук двадцать. Не меньше.
Но ни одного сообщения. Он не любитель обмениваться эсэмэсками. Но разговаривать с мужем не было никакого желания. Хотя в глубине души я рассчитывала, что он заявится к бабушке, чтобы поговорить со мной тет-а-тет. Объяснить, что я всё неверно поняла.
Но нет. Наступил вечер воскресенья, а от него ни слуху ни духу.
И от разбитых надежд становилось всё сложнее дышать. Словно мне встали на грудь и начали топтаться по ней грязными ногами.
В наши отношения столько всего вложено. И дело даже не в чувствах. Олег мечтал о ребёнке. А я всегда мечтала о семье, потерянной в детстве. Полноценной. И теперь мои мечты рассыпались в прах.
И как их отпустить?
От подвешенного состояния, в котором я находилась, хотелось лезть на стену. Но вместо этого я просто металась из угла в угол.