Знахарь. Око Шторма
Шрифт:
– Здесь материалы дела. Мы нашли еще нескольких свидетелей, тех, что запугали, но не тронули.
– Огласки не будет, Глеб Борисович?
– Мы только начали работать. Нам уже попытались помешать, но люди Седых контролируют ситуацию. Если это дело получит огласку, боюсь, будет бунт, а сейчас нельзя этого допустить. Нельзя чтобы из-за действий одной семьи пострадали все. Ладно, я поехал обратно. Ты сейчас как? Слышал, вчера судью сняли с заседания и увезли наши.
– Калинин расскажет тебе более подробно. Пока ты там копаешь,
– Это так… Ладно, я тогда к Калинину, а потом обратно.
– Я завтра улетаю на совет, Шаман останется в городе.
– Добро. – Кивнул он, после этого пожали друг другу руки и он попрощался.
– Честь имею.
Посмотрев ему вслед, я поехал дальше, все должны были закончить со своими делами и вернуться к обеду, что и произошло.
– Мы договаривались на двенадцать. А сейчас уже половина второго… Веня, твоя работа от тебя не убежит. – Недовольно проговорила Ева, увидев меня.
– Ева, осторожно, он потом дома появляться не будет, быть строго – это нормально, если не перегибать, - Проговорила
Страница 1
Виола, - но стервой, которой все обязаны – это разрушение семьи. Мы закончили восстановление завода, сейчас ждем компоненты к системам очищения. Как у тебя дела?
– Магазин потихоньку восстанавливают, лечебный центр пока наполняем лекарствами и прочим. Девушки сейчас под присмотром. – Улыбнулся я, посмотрев на несколько замявшуюся Еву, отреагировавшую на слова болгарки. – А что нельзя запустить завод?
– Пока очистные системы не приведем в порядок, завод работать не будет. – Твердо проговорила Виолетта. – Впрочем, выговор всем ответственным я устроила. Знаешь, что было забавно? Они думали, я не знаю технологий плавки и прочего. Попытались зайти с этой стороны, но не прокатило…
– Только сама не перегибай палку, будут жаловаться на самоуправство, спрошу с тебя.
– Какой серьезный… Боюсь. – Сделав вид, что испугалась, Виола спряталась за вышедшую к нам Селену.
– У вас тут весело, - заметила спускающаяся по лестнице китаянка, - по какому поводу?
– Веня злой и строгий. – Пояснила Виола, показав мне язык.
– А он бывает другим, если не в постели? – немного склонила набок голову Нуо, улыбнувшись.
– Да… - протянул я, - поиграли и хватит. Я пока в кабинет…
– Сначала ты обедаешь с нами, потом кабинет. – Уверенно обхватила мою руку Ева. – Иначе мы будем лишать тебя работы на законных основаниях.
– На каких основаниях?
– Не беспокойся… - лукаво улыбнулась мне Ева.
– Я найду способ, чтобы ты оставался дома добровольно.
Передернув плечами, я бросил на нее косой взгляд, но Ева улыбнулась, что довольна собой. После этого мы все вместе устроились за столом, мою попытку помощи сразу свернули и отправили ожидать за стол. Угрюмо посмотрев на них исподлобья, я опер подбородок на руку и только улыбнулся с некоторым облегчением.
После обеда, я сидел в своем кабинете и распечатывал доклад Звягина. Конечно, было мерзко читать его, учитывая количество жертв, но это была необходимость. Впрочем, было два интересных факта, первый: в Сосновках зарождалась семья, уже появились первые стихийники, а второй: информация о ее существовании удалена из реестра. Словно никогда и не было этого села. Да, чую все запутано так, что придется еще долго копать…
– Веня, ты сильно занят? – осторожно заглянула китаянка в кабинет.
– Нет, готовлюсь к докладу на большом совете. – Отложив распечатанный доклад, я снял очки и потер переносицу.
– Почти закончил.
– Ты спрашивал меня, чем я занимаюсь… Ну хобби… - неуверенно потянула китаянка, держа руки за спиной.
– А почему стесняешься?
– Знаешь, моя бабушка решила, что члену императорской семьи не к лицу заниматься подобным, для нее было важно научить меня манерам, но я стойко сопротивлялась обучению. А вот хобби для меня стало той… лазейкой, чтобы оставаться собой. – Неуверенно протянула Нуо мне альбом. – Я рисую…
Осторожно взяв альбом, я открыл его и увидел красиво нарисованный комикс, принявшись его разглядывать, но не мог понять текста, так как он была на китайском языке.
– Красивый комикс, не вижу ничего плохого. Да и не стесняйся так. – Одобрительно улыбнулся я. – У каждого есть свои желания и способы самовыражения…
– Спасибо. – Тепло улыбнулась она.
– Будь уверенней в себе, тебе пришлось расти в тени императрицы, но сейчас ты - Старинова. Ты сама выбираешь, какой тебе быть. Только пить не начинай снова…
– Не буду. – Смутилась китаянка. – Тогда была такая ситуация… Пила чтобы не думать, только так было только хуже. Кстати, как думаешь, стоит продолжать?
– Конечно, стоит. Нарисовано красиво, но я не понимаю по-китайски, поэтому по поводу того о чем рассказывается ничего не могу сказать. – Задумчиво проговорил я, протянув ей альбом. – Если не сложно можешь писать на английском.
Взяв альбом, китаянка улыбнулась, после чего посмотрев мне в глаза, облизнула губы и забралась ко мне на колени, положив руки на плечи, осторожно, словно боясь спугнуть, поцеловала. Отвечая на поцелуй, я обнял ее, чтобы удержать равновесие на кресле.
– Ну и почему? – спросил я, когда она остановилась перевести дыхание.
– Захотелось. – Улыбнулась китаянка, поднявшись с моих колен. – Отложим продолжение на ночь… Сейчас я тоже хочу поработать. Остальные тоже занимаются своими делами.
Поцеловав меня, китаянка покинула кабинет, а я остался наедине со своим докладом для совета Великих семей… Почти законченным.
Утром следующего дня, мы колонной выехали из города в направление аэропорта Бирска. Никто еще окончательно не проснулся, потому разговоров в дороге не было.