Знак четырех. Собака Баскервилей
Шрифт:
– Но, дорогая миссис Смит, – возразил Холмс, пожав плечами, – тревожитесь вы явно понапрасну. Откуда вы взяли, что ночью приходил не кто иной, как человек на деревяшке? Ваша уверенность мне непонятна.
– Я узнала его по голосу, сэр. Говорит он хрипло и не очень внятно. Он постучал по ставне – часа в три, наверное. И просипел: «Поднимайся, приятель, пора на вахту». Муж разбудил Джима – это наш старший, – и оба ушли, не сказав мне ни слова. Слышно было, как деревянная нога стучит по булыжнику.
– А что, этот человек на деревяшке был один?
– Не знаю, сэр, не уверена. Больше я никого не слышала.
– Приношу извинения, миссис Смит, но мне очень был нужен паровой катер, и мне его усиленно
– «Аврора», сэр.
– Да-да! Старый катер зеленого цвета с желтой полосой, корма широченная?
– Ничуть. Наш катер прямо как игрушка – невелик, но на реке лучший. Недавно покрашен в черный цвет, с двумя красными полосами.
– Благодарю вас. Надеюсь, мистер Смит вскоре даст о себе знать. Хочу прокатиться по реке и, если завижу «Аврору», передам ему, что вы волнуетесь. Труба черная, говорите?
– Не совсем, сэр. Черная с белой каймой.
– Ну да, конечно. Это бока черные. До свидания, миссис Смит. А вот и лодочник на ялике, Ватсон. Давайте переправимся на ту сторону.
Главное в общении с людьми подобного сорта, – подытожил Холмс, когда мы устроились на шкоте ялика, – не подавать вида, что их свидетельства хоть сколько-нибудь для вас важны. Стоит им это учуять, как они мигом замкнутся, будто створки устричной раковины. Если же слушать их речь без особой охоты, вы почти наверняка узнаете все, что вам требуется.
– Как нам действовать дальше – совершенно ясно, – заметил я.
– И как бы вы поступили?
– Нанял бы катер и пустился по реке вслед за «Авророй».
– Дорогой друг, задача эта оказалась бы неимоверно трудной. «Аврора» могла причалить где угодно на том и на другом берегу вплоть до самого Гринвича. За мостом на каждой миле пристаней хоть отбавляй, настоящий лабиринт. В одиночку вам и недели не хватит для их осмотра.
– Тогда надо привлечь полицию.
– Ну уж нет. Если я и позову Этелни Джонса, то в самый последний момент. Работник он неплохой, и мне совсем не хочется задевать его профессиональную гордость. Но теперь я хочу управиться самостоятельно, раз уж мы зашли так далеко.
– Не оповестить ли через газеты владельцев пристаней?
– Еще хуже! Наши молодчики, узнав, что мы дышим им в затылок, могут улизнуть из страны. Скорее всего, они так и поступят, но раз пока опасности не видят, то особо и не спешат. Напористость Джонса нам только на пользу: о его версии наверняка раструбят сегодняшние газеты, и беглецы посчитают, что взят ложный след.
– Что же нам тогда предпринять? – спросил я, когда мы высадились поблизости от Миллбэнкского исправительного дома.
– Сесть в этот хэнсом, поехать домой, позавтракать и немного вздремнуть. Более чем вероятно, что и эту ночь нам придется провести на ногах. Кэбмен, остановитесь у телеграфа! Тоби пока не отдадим: он еще может нам пригодиться.
Мы зашли в почтовую контору на Грейт-Питер-стрит, где Холмс отправил телеграмму.
– Как вы думаете, кому эта депеша? – поинтересовался он, когда мы продолжили поездку.
– Понятия не имею.
– Вы помните отряд сыскной полиции с Бейкер-стрит, который я привлек к делу Джефферсона Хоупа?
– Еще бы! – рассмеялся я.
– И в этом случае их помощь может быть неоценима. Если у них ничего не получится, у меня есть кое-какие резервы, но сначала испробую этот способ. Телеграмму я послал моему чумазому адъютанту Уиггинсу. Думаю, он со своей оравой прибудет раньше, чем мы покончим с завтраком.
Шел девятый час утра, и я почувствовал, как тяжело сказываются на мне ночные приключения. Хромота давала о себе знать, накатывала слабость, в голове стоял туман. Я был лишен профессионального энтузиазма, какой подстегивал моего компаньона, и не мог считать всю эту историю всего лишь отвлеченной умственной задачей. Что касается покойного Бартоломью Шолто, то я, наслышавшись о нем немало дурного, не испытывал особой неприязни к его убийцам. Но сокровище – совсем другое дело. Клад – или его часть – по праву принадлежал мисс Морстен. Пока теплилась надежда его найти, я готов был посвятить поискам всю свою жизнь. Правда, если я обнаружу сокровище, мисс Морстен, вероятно, станет для меня недосягаема. Но разве можно было поддаться подобным соображениям? Это уже не любовь, а жалкое и мелочное себялюбие. Если Холмсом двигало желание изобличить преступников, то причина, побуждавшая меня действовать, была куда более основательней.
Ванна, принятая на Бейкер-стрит, и перемена белья чудесно меня освежили. Когда я спустился в гостиную, завтрак уже был накрыт, а Холмс разливал кофе по чашкам.
– Вот, полюбуйтесь! – Он со смехом ткнул пальцем в развернутую газету. – Неутомимый Джонс и вездесущий репортер состряпали безупречную версию. Но вам, полагаю, это дело уже наскучило. Лучше примитесь за яичницу с ветчиной.
Я взял у Холмса газету и пробежал глазами заметку, озаглавленную «Загадочное происшествие в Аппер-Норвуде».
«Вчера, около полуночи, – сообщалось в „Стандард“, – мистер Бартоломью Шолто, проживавший в Пондишерри-Лодж, Аппер-Норвуд, был найден у себя в кабинете мертвым при обстоятельствах, заставляющих подозревать умышленное убийство. Насколько нам известно, на теле мистера Шолто следов насилия не выявлено, однако дорогостоящая коллекция индийских драгоценностей, которую покойный унаследовал от отца, исчезла бесследно. Первыми преступление обнаружили мистер Шерлок Холмс и доктор Ватсон, прибывшие в Пондишерри-Лодж вместе с мистером Таддеусом Шолто, братом покойного. Благодаря на редкость счастливой случайности мистер Этелни Джонс – хорошо известный представитель сыскной полиции – находился в это время в полицейском участке Норвуда и уже спустя полчаса после того, как подняли тревогу, явился на место происшествия. Опираясь на богатый профессиональный опыт, мистер Этелни Джонс тотчас направил свои усилия на поиски злоумышленников, и результаты не замедлили сказаться: арестованы брат убитого – Таддеус Шолто, а также домоправительница миссис Бернстоун, дворецкий Лал Рао – родом индиец – и сторож-привратник Макмердо. Вне всякого сомнения, грабитель (или грабители) были хорошо знакомы с внутренним расположением дома, поскольку, как неопровержимо удалось установить мистеру Джонсу, обладающему исключительной наблюдательностью, негодяи не могли воспользоваться ни окном, ни дверью, а проникли в комнату не иначе как по крыше дома, через слуховое окно и чердак, сообщающийся с кабинетом мистера Шолто, где и было найдено его тело. Этот факт, доказанный со всей очевидностью, непреложно свидетельствует о том, что орудовали отнюдь не случайные грабители. Быстрые и энергичные действия представителей закона лишний раз демонстрируют, насколько необходимо присутствие на месте подобных преступлений профессионала с инициативным и прозорливым умом. Этот случай, бесспорно, подтверждает правоту тех, кто придерживается мнения, что наши сыщики должны базироваться не в едином центре, а на участках: находясь ближе к месту событий, они смогут проводить возложенные на них расследования более эффективно».
– Превосходно, не правда ли? – усмехнулся Холмс, отпивая глоток из кофейной чашки. – Что скажете на этот счет?
– Полагаю, что мы просто чудом избежали ареста как соучастники преступления.
– Я тоже так думаю. Но и сейчас не поручусь за нашу неприкосновенность, если на Джонса накатит новый прилив энергии.
В этот момент раздалось громкое звяканье колокольчика, и до нашего слуха донесся испуганный голос нашей хозяйки – миссис Хадсон, которая кого-то громко и отчаянно увещевала.