Знак четырех. Записки о Шерлоке Холмсе (сборник)
Шрифт:
Мисс Морстен сидела у открытого окна, одетая во что-то белое, воздушное, с чем-то алым у шеи и на талии. Мягкий приглушенный свет лампы падал на ее милое, но очень серьезное лицо, отражался холодными металлическими искорками от роскошных тяжелых локонов. Белая рука покоилась на ручке плетеного кресла, и вся поза и вид девушки говорили о том, что ею овладела грусть. Но, едва заслышав мои шаги, мисс Морстен вскочила с кресла, и быстрая вспышка удивления и радости разлилась румянцем по ее бледным щекам.
– Я слышала, что подъехал кеб, – сказала мисс Морстен, – но решила, что это вернулась миссис Форрестер. Я никак не ожидала, что
– Я привез вам нечто лучшее, чем новости, – поставив на стол ларец, торжественно и радостно сказал я, хотя в этот миг на душе у меня скреблись кошки. – Я привез вам то, что стоит всех новостей в мире. Я привез вам огромное состояние.
Она посмотрела на железный ларец.
– Так это и есть сокровище? – довольно спокойным голосом спросила мисс Морстен.
– Да, это то самое сокровище Агры. Половина его принадлежит вам, половина – Тадеушу Шолто. У вас будет по несколько сот тысяч. Только подумайте! Это десять тысяч фунтов годового дохода! В Англии найдется мало девушек богаче вас. Разве это не восхитительно?
Думаю, я несколько перестарался, изображая радость. Мисс Морстен, должно быть, заметила фальшь, потому что брови ее слегка приподнялись и она как-то по-особенному посмотрела на меня.
– Своим богатством я буду обязана вам, – сказала она.
– Нет, нет! – возразил я. – Не мне, а моему другу Шерлоку Холмсу. Я, как бы ни старался, ни за что в жизни не смог бы разгадать эту загадку, которая на какое-то время поставила в тупик даже его аналитический гений. На самом деле в самый последний момент мы их чуть не упустили.
– Доктор Ватсон, умоляю, присядьте, расскажите мне все! – воскликнула мисс Морстен.
Я вкратце пересказал ей события, происшедшие с той минуты, когда я видел ее последний раз… Описал новый метод, примененный Холмсом для поиска, рассказал о том, как была найдена «Аврора», как к нам присоединился Этелни Джонс, о вечерней вылазке на реку и о безумной ночной погоне по Темзе. Мой вдохновенный пересказ мисс Морстен слушала, приоткрыв губы и сверкая широко распахнутыми глазами. Когда я дошел до стрелы, которая чуть было не погубила кого-то из нас, девушка ужасно побледнела, словно готова была лишиться чувств.
– Ничего, – сказала она, когда я вскочил, чтобы налить ей воды. – Уже все прошло. Просто я вдруг поняла, какой ужасной опасности подвергла своих друзей.
– Все уже в прошлом, – успокоил я ее. – Да и опасности-то особой не было. Все, я больше не буду рассказывать вам о плохом, давайте теперь поговорим о приятном. Сокровище ваше, что может быть лучше? Мне разрешили привезти ларец сюда, чтобы вы были первой, кто его откроет и увидит сокровища.
– О, это будет так интересно, – сказала мисс Морстен, но особого восторга в ее голосе я не услышал. Несомненно, она просто решила, что с ее стороны было бы бестактно остаться равнодушной к тому, что добыто такой ценой.
– Какая красивая коробочка, – произнесла она, наклоняясь к ларцу. – Наверное, индийская?
– Да, работа бенаресских мастеров [42] .
– А какая тяжелая! – воскликнула мисс Морстен, пытаясь приподнять ларец. – Она, наверное, немало стоит. А где ключ?
– Смолл выбросил его в Темзу, – сказал я. – Придется позаимствовать у миссис Форрестер кочергу.
На передней стенке ларца была массивная широкая застежка в форме сидящего Будды.
42
…работа бенаресских мастеров. – Бенарес (Варанаси) – город в Северной Индии, на реке Ганг, центр художественных ремесел. // (Коммент. канд. филол. наук доцента А. П. Краснящих)
Неудивительно, что он был таким тяжелым. Железная отделка стенок, днища и крышки была толщиной две трети дюйма. Вся конструкция имела массивный, прочный и надежный вид. Ларец явно изначально предназначался для хранения драгоценностей, но сейчас внутри него не было ни золота, ни драгоценных камней. Он был совершенно пуст.
– Сокровище пропало, – спокойно сказала мисс Морстен. Когда я услышал эти слова и до меня дошел их смысл, мне вдруг показалось, что густая тьма, окутывавшая до сих пор мое сердце, вдруг исчезла. Только сейчас, когда сокровище пропало, я начал понимать, насколько оно тяготило меня. Конечно же, это было эгоистично, низко, неправильно, но в ту секунду я не мог думать ни о чем, кроме как о том, что золотой стены, разделявшей нас, больше не существует.
– Слава Богу! – вырвалось у меня из самого сердца.
Мисс Морстен, слегка улыбнувшись, бросила на меня быстрый взгляд.
– Почему вы так говорите? – спросила она.
– Потому что теперь я снова могу мечтать о вас, – сказал я, беря ее за руку. Она не отняла ее. – Потому что я люблю вас, Мэри, так, как еще ни один мужчина не любил женщину. Потому что сокровище это, эти драгоценности сковывали мои уста. Теперь, когда их нет, я могу признаться вам, как сильно я вас люблю. И поэтому я говорю: «Слава Богу!»
– Тогда и я скажу: «Слава Богу», – прошептала она, и я привлек ее к себе. Может быть, кто-то и потерял сокровище, но я уверен, что в ту ночь я нашел богатство, ценней которого нет на всем белом свете.
Глава двенадцатая
Странная история Джонатана Смолла
Полицейский, оставшийся в кебе, оказался очень терпеливым человеком, потому что безропотно дожидался меня, хотя, когда я вышел из дома миссис Форрестер, было уже очень поздно. Когда я показал ему пустой ларец, лицо его омрачилось.
– О премии можно забыть, – мрачно сказал полицейский. – Раз сокровищ нет – платить не за что. За ночную работу нам с Сэмом Брауном могло перепасть по десять фунтов.
– Мистер Тадеуш Шолто – богатый человек, – сказал я. – Он наградит вас, хоть есть сокровище, хоть нет.
Но полицейский уныло покачал головой.
– Дело плохо, – сказал он. – То же вам скажет и мистер Этелни Джонс.
Его предсказание полностью исполнилось. Когда я добрался до Бейкер-стрит и показал детективу пустой ларец, он побледнел как смерть. Холмс, заключенный и инспектор только что приехали, поскольку по дороге изменили планы и решили сначала заехать в участок. Мой друг сидел в своем кресле с обычным непроницаемым выражением лица, а Смолл расположился напротив него, закинув протез на здоровую ногу. Когда я продемонстрировал пустой ящик, он откинулся на спинку и громко рассмеялся.