Знак фараона

Бекитт Лора

Проснувшись на рассвете, Тамит не сразу понял, где находится. Близился восход. Прозрачный воздух прорезали далекие звуки, свет факелов на улицах города казался таким же призрачным, неверным, как свет тускнеющих звезд.

В сердце юноши возникла смутная тревога, а потом его пронзило безудержное ликование. Утро новой жизни, отчасти пугающий и все же чудесный, волшебный поворот судьбы! У него есть мать, отец, семья, такая жизнь, которой хотел бы жить каждый.

Мути оказалась права: в вихре новизны Тамиту не пришло в голову задуматься,

кто и зачем пожелал его похитить, почему этот некто положил младенца в лодку и оставил при нем драгоценную вещь. Юноша ограничился тем, что спросил у родителей:

— Где мое украшение?

Заранее предупрежденный Уной Интеб ответил:

— Жрецы вернули его мне. Я отдам тебе пектораль, но будет лучше, если ты не станешь ее носить. Это украшение — знак высшей доблести, которую надо заслужить.

— Оно принадлежит вам, отец?

— Теперь оно твое, — мягко промолвил Интеб.

Уна приказала подать сыну обильный завтрак и с нежностью смотрела на юношу, пока он ел. Потом над внешностью Тамита поработал цирюльник, и Уна сказала, что закажет несколько париков.

— Я никогда не носил чужие волосы, — растерявшись, сказал Тамит.

Женщина улыбнулась.

— Тебе придется научиться многому, чего ты прежде не знал. Причесываться и одеваться так, как это делают знатные люди, читать и писать.

Они сидели на обширной каменной террасе, оплетенной виноградом, откуда открывался прекрасный вид на утопающий в утренней дымке город.

— Читать и писать я умею, но, наверное, не так хорошо, как вы. Меня научила Тия, — застенчиво произнес юноша.

Гладкий лоб Уны прорезала тонкая морщинка.

— Та самая девушка?

— Да. — Тамит кивнул и, внезапно отбросив смущение, отчаянно и пылко произнес: — Я хочу ее увидеть! Хочу быть рядом с ней!

Уна помедлила.

— Видишь ли, сынок, — осторожно начала она, — Тия замужем за архитектором Мерибом, а этот человек не из тех, кто легко выпускает добычу из рук.

— Разве она не может с ним развестись?

— Она имеет право подать жалобу на мужа, если он оскорбляет ее или бьет, но, насколько я могу судить, ничего такого нет.

Юноша упрямо тряхнул головой.

— Тию заставили за него выйти!

— Тем не менее она дала согласие, не так ли? — спокойно произнесла Уна и заметила: — Немногие девушки выходят замуж по любви. Брак большинства из них устраивают родители. Возможно, Тия не любит мужа, но это не повод для развода.

— Она сделала это для того, чтобы спасти меня.

Уна молчала.

— Я могу ее увидеть? — повторил Тамит.

— Думаю, да. Скоро мы поедем к Мерибу — надо рассчитаться за построенную гробницу. Ты — наш сын и можешь поехать с нами.

Юноша облегченно вздохнул.

— Спасибо.

— Я сделаю все, что ты захочешь! — нежно произнесла Уна и погладила сына по руке.

Это был первый выезд Тамита в город в качестве сына военного советника царя. Накануне Интеб занес имя юноши в списки Дома Жизни и принес

богам богатые жертвы. Могущественный военачальник не стал медлить с тем, чтобы узаконить сына: как и ослепленная материнской любовью Уна, он нашел, что в Тамите есть много такого, что говорит о его высоком происхождении. И если жена жалела о том, что он уже не маленький мальчик, которого можно водить за руку и сажать на колени, то Интебу нравилось говорить с юношей как с взрослым мужчиной.

Фивы напоминали огромный улей. Отовсюду доносился грохот строительства: сотни рабочих возводили храмы, дворцы. Над равниной возвышались видные издалека колоссальные статуи, внушавшие простым смертным суеверный страх. Залитые солнцем, они казались золотыми.

Тамит чувствовал себя неловко в красивом волнистом парике, который не привык носить, в белоснежных одеждах и сандалиях тонкой кожи. Он думал о том, как удивится Тия, увидев его таким и узнав о том, кто он есть на самом деле.

Мериб встретил их один. Они с Интебом почтительно приветствовали друг друга. Архитектору стоило труда сохранить невозмутимость, когда он увидел Тамита и выслушал короткое объяснение военачальника. Его губы тронула натянутая улыбка.

— Ваш сын? Поздравляю! Вино старости не покажется горьким и кислым тому, кто окружен достойными потомками.

Тамит в упор смотрел на человека, который хотел его уничтожить. Красивое, холеное, холодное лицо. Насмешливый огонек в глазах, непоколебимая уверенность в себе и скрытое пренебрежение к другим.

Гости сели.

— Вы довольны моей работой? — спросил Мериб.

— Да, — ответил Интеб. — Ты построил хороший дом. Надеюсь, в нем наши тела сохранятся вечно и наша жизнь в Загробной стране будет радостной и приятной.

— Я привык все делать на совесть. — Архитектор с достоинством поклонился.

Тяжелый мешочек перешел из рук в руки.

— Где ваша супруга? — осведомилась Уна. — Мы будем рады ее приветствовать.

— Тия? — Мериб улыбнулся одними губами. — Тия дома, но она не совсем хорошо себя чувствует. Моя жена беременна.

Тамит окаменел. Тия ждет ребенка! Это был жестокий удар.

— Ей настолько плохо, что она не может выйти к гостям? — продолжила Уна. — Быть может, вы ее позовете?

В голосе женщины звучали настойчивые нотки. В знак благодарности Тамит незаметно сжал пальцы матери своей похолодевшей рукой.

Когда Тия появилась в зале, вместо ожидаемого восторга юноша испытал неприятное тягостное ощущение. У нее припухли губы, глаза стали слишком глубокими, почти синими, лицо осунулось и побледнело, отчего Тия выглядела до странности чужой. Тамит удивился тому, как быстро и сильно она изменилась. Юноше почудилось, что Тия не рада его видеть. Девушка не смотрела на Тамита и двигалась, как во сне. Он не догадывался, насколько сильно она страдала при одной лишь мысли о том, что встретится с любимым, уже зная, что носит под сердцем нежеланное дитя.