Знак Гильдии
Шрифт:
Судьба неплохо пошутила: теперь внук Илларни оказался на воспитании у Ралиджа. Что ж, надо платить долги.
– Я сейчас снял с крыши храма своих паршивцев, – сказал Сокол, входя в сарай. – И Дената. Представляешь, обиделись: играть им мешаю!
– Шустрые растут, – взрослым голосом поддакнул Ильен, поправляя свой холщовый фартук, весь в пятнах и местами прожженный.
– Слушай, – решился Ралидж, – ты за дарнигаровым карапузом ничего такого не замечал... странного?
Ильен по-птичьи склонил голову набок, став еще больше похожим на деда.
– Странного? Не знаю. Сам не видел. А разговоры пересказывать не хочу.
– Разговоры-то и я слышал... Ладно, показывай, что сделал!
Повеселев, подросток нырнул под стол и извлек оттуда небольшой бочонок из аккуратно подогнанных светлых досок. Наррабанцы в таких бочонках перевозят дорогое вино.
– Вот! Пока состава на один бочонок, но я еще поработаю. К утру наберется на два. Господин ведь утром выезжает?
– Да. Если выберу время, зайду помочь. Поосторожнее, состав опасный!
– Кто б меня учил! – обиделся Ильен. – А кто зимой ко мне в помощники напросился? Как потом госпожа за одежду ругалась... Еще Безымянные хранили, что на лицо брызги не попали! Я ж предупреждал: нельзя бухать воду в кислоту! Нужно кислоту в воду, да то-оненькой струечкой!
– До старости меня этим попрекать будешь? – с шутливым гневом рыкнул Хранитель и обычным тоном поинтересовался: – А что за дырочка в днище?
Ильен, сощурясь, окинул бочонок взглядом художника.
– Это я просверлил. Продерну веревку, с двух сторон узлами закреплю...
– Решил все-таки вставить веревку? Она же у тебя все время гасла!
– Я ее промаслил. А как господин думал поджечь состав? Высечь искру прямо над ним? Тогда и одного бочонка хватит, второй уже будет ни к чему.
– Промаслил? Та-ак! – Ралидж тронул тонкую веревку, свернутую кольцом на железном листе. – Я-то хотел издали, зажигательной стрелой...
– Это бы, конечно, лучше. Если враг позволит.
– А веревка сколько времени горит?
– Не знаю. Недавно додумался, не успел проверить. Пусть господин поджигает кончик веревки и удирает со всех ног. Произносить над бочонком речь о победе добра над злом не обязательно.
– Учту, – усмехнулся Сокол.
Ильен уселся на перевернутый ящик и проговорил задумчиво:
– Пять веков люди, словно гнева богов, боятся такой простой штуки! Я в лес уходил, пробовал, как она действует. И вот чего не понимаю: как же она – против призраков? Сера, селитра, уголь – как они с колдовством-то справятся?
– С колдовством не справятся, – серьезно ответил Ралидж.
– Но тогда...
– Помнишь, я рассказывал тебе про наррабанского демона Кхархи?
– Хмурый Бог? С которым разделался мой дедушка?
– Именно. Ну, что демону тот мешочек с простеньким составом? Я много об этом думал. Твой дед не Кхархи погубил, а разрушил статую, за которую демон цеплялся в этом мире – ну, как корабли цепляются якорями за дно. Разбилась статуя – и демону нет в нашем мире места! Я прикинул: а за что цепляются Семь Магов, что их держит в развалинах крепости? Не могу забыть черные плиты, из которых свет бьет столбом... те, с колдовскими знаками! Что, если их – в осколки? Вот увидишь, отчалят призраки из нашего мира!
– Я-то не увижу, – зацепился подросток за случайную оговорку Хранителя. Губы его дрогнули, из глаз глянула обида. – Это мой господин увидит.
– Понимаешь, – мягко начал Ралидж, – я...
– Не надо, – быстро перебил его Ильен. – Пожалуйста, пусть Сокол не говорит, что оставляет под моей защитой детей, жену и Найлигрим. Я не совсем несмышленыш.
– Пра-авильно. Тогда и говорить буду, как со взрослым. Ты что, герой, забыл, как тебя мучили в той проклятой крепости?
Ильен побелел.
– И я тебя опять туда потащу? – гневно продолжил Хранитель. – Да что я, хуже Айрунги?
Мальчик подавленно молчал.
– Когда за бочонками прийти, с утра? – перевел разговор Сокол.
– Можно вечером, попозже... Господин будет путешествовать по Тагизарне? Состав надо беречь от сырости. Он из воздуха влагу берет – ой-ой-ой!
– Постараюсь.
– Сколько человек Сокол возьмет с собой?
– Одного. Но уж зато – Айфера!
Ильен уважительно кивнул, вспомнив крутой разворот плеч и богатырскую осанку наемника, известного силой и отвагой далеко за пределами Найлигрима.
После ухода Хранителя подросток прошелся по сараю, рассеянно пнул корзину с углем. Ухмыльнулся: тайна веков, кошмар из мрака истории... а всего-то – сера, селитра, уголь! Но усмешка сменилась странным выражением: то ли грусть, то ли досада, то ли сожаление. Ильен сел на пол рядом с корзиной, обхватил колени руками, ушел в невеселые раздумья.
Причиной тому были слова Сокола: «Да что я, хуже Айрунги?»
Ясно, разве забудет Хранитель стоявшую под стенами Найлигрима армию Подгорных Людоедов? Ильена тогда не было в крепости, но ему рассказывали, как чудовища шли на штурм, а вел их проходимец, уворовавший где-то волшебный талисман и развязавший войну между Силураном и Грайаном.
Все верно. Как сказал бы Ралидж, «пра-авильно». У него тоже имеется счет к этому подлому типу. И не в том дело, что подбил он Ильена, еще глупого, тринадцатилетнего, похитить пергамент с рецептом Души Пламени. Тут Ильен сам виноват, в тринадцать лет пора голову на плечах иметь. А вот то, что в Кровавой крепости Айрунги, спасая шкуру от магического удара, подставил под злобные чары Ильена... этого простить нельзя!
Да, но разве уйдет из памяти бархатный голос, который открывал тебе сокровенные тайны мира – шаг за шагом, слово за словом, страница за страницей? Разве забудешь крохотную рукотворную молнию, перелетавшую с одного конца проволоки на другой? Или то, как загадочный ряд колб и реторт, наполненных разноцветными порошками и жидкостями, понемногу становился привычным и насквозь знакомым?