Знак И-на
Шрифт:
Нормальный такой расклад, но Ивану он не нравился категорически. Дачные воришки – это, как правило, всякая шелупонь. Молодежь-шпана, наркоманы, залетные мелкие уголовнички. Даже если допустить, что они не знали, что дача принадлежит подполковнику полиции – а скорее всего, так и было, – но что в доме кто-то был, они точно знали. Во дворе стоит внедорожник «BMW», в окнах горит свет, из печной трубы валит дым. Полезли бы они в такой дом? Черт его знает. Все может быть, идиотов полно, конечно, а все же маловероятно. Тем более вокруг – море пустых домов с темными, слепыми окнами. Лезь – не хочу.
Иван прошел в пристройку,
Нет, случайные воришки – это маловероятно. Значит, знали, куда лезли, и знали, к кому. Знали, что в доме есть оружейный сейф, в котором Морозов держит деньги. Кто мог знать об этом? Да кто угодно. Иван и сам это хорошо знал, потому что именно здесь, в этом самом доме, примерно три года назад Морозов вынул из этого самого сейфа два с половиной миллиона рублей – в долг, Ивану на взнос за квартиру. Третьяков тогда был поражен – не тем, что Петрович дал ему в долг, да еще такую сумму; Морозов был щедрым и относился к деньгам легко. Ивана поразил сам факт наличия в дачном сейфе двух с половиной миллионов рублей. И всегда, если нужно было дать денег егерям или еще чего, Морозов всегда брал деньги из сейфа, который он в шутку называл тумбочкой.
Тогда, получается, Петровича убил кто-то из своих? Дачник, сосед? Возможно. Рабочий вариант, как минимум. Осторожно, не прикасаясь, Третьяков заглянул внутрь сейфа, подсвечивая себе фонариком на телефоне. Стройный ряд ружей, автомат с матерчатой перевязкой, запакованные блоки патронов. Денег в сейфе не было. Ни копейки. На полу в сейфе было мокро, валялась грязная, затоптанная оберточная бумага.
Значит, все-таки деньги.
Иван поежился, то ли от пронизывающего холода, то ли от мысли, что его друг сгорел, прикованный к массажному креслу. Сгорел из-за денег, на которые Морозову, по большому счету, всегда было плевать.
Осторожно, по своим же следам, Третьяков вышел во двор. Бревенчатый дом с пристройкой, сарай – все это было старым, купленным не для комфорта, а за место. В сарае стояли два снегохода, квадроцикл и бензиновая газонокосилка. Забор вокруг дома был, пожалуй, самой дорогой постройкой на участке. Добротный, из красного кирпича, ворота на радиоуправляемом механизме, массивная калитка. Сзади крепкая металлическая дверь с навесным замком и щеколдой – собственный выход в пролесок. Иван искал следы. Грабители, не по воздуху же они прилетели.
И тем не менее – никаких следов. Если двор перед домом был буквально изрыт следами подошв, протекторов шин, длинными канавками, оставленными шлангами и другим оборудованием пожарной бригады, то с обратной стороны дома все пространство было засыпано ровным слоем снега и пепла. Иван сделал еще несколько фотографий, параллельно рассматривая подходы к каждому окну. То же идеальное снежное покрывало, если не считать мелких птичьих следов, да и тех немного.
Иван дошел до калитки, толкнул ее – калитка оказалась открытой, и никаких следов вокруг. Открывшись, она прорыла ровный след в снегу. Сразу за калиткой начинался лес. Иван посмотрел на скамеечку, рядом с которой, припорошенная снегом, стояла трехлитровая банка, приспособленная под пепельницу, и вдруг что-то защипало в глазах. Он подумал, как часто Петрович сидел тут, курил и любовался дикой природой. Сглотнул, вдохнул, взял себя в руки. Сфотографировал скамейку и банку. Посмотрел на окурки. «Camel» – те самые, что курил Петрович.
Вопрос со способом проникновения в дом оставался открытым. Иван подумал: «Хорошо, хоть ночь выдалась ясная, оставила весь снег нетронутым. Такой снег – лучший друг оперативника. Если что, потом даже одного следа будет достаточно, чтобы схватить тебя и отправить в ад. Если этот след есть – они его найдут».
И, словно в ответ на его мысли, что-то холодное упало ему на лицо. Иван поднял голову и матюгнулся. На щеках осели холодные снежинки. Еще лучше. Только снега не хватало. Иван встрепенулся и принялся фотографировать все подряд. Когда он вернулся к дому, усталый Алексей протянул ему пачку сигарет. Иван закурил.
– В отделении сказали, что выслали два наряда, но черт их знает, где они.
– «Скорая»?
– «Скорая» застряла в сугробе в Верейках, чего-то их там на обочину понесло. В общем, сказали, что передали вызов другим бригадам, но пока чтоб не ждали.
– Почему-то я совсем не удивлен, – хмыкнул Иван и сплюнул на снег.
3
Они приехали только после полуночи. Технически – тридцать первого декабря, через четыре с лишним часа после вызова пожарных. Зато сразу кортежем – на двух «буханках» с беззвучно мигающими огнями сигнализации, одном микроавтобусе и одном легковом автомобиле. Люди в форме, с автоматами наперевес, выражения лиц – словно собираются у всех тут проверить «документики». Смесь вежливости и презрения, когда в слове «уважаемый» может скрываться оскорбление. Конечно, они уже знали о том, что на месте преступления находится сотрудник полиции из Москвы. Знали – и не одобряли.
Эксперты в количестве трех человек, невыспавшиеся и злые, выбрались из микроавтобуса и, не обращая ни на кого внимания, начали доставать свое оборудование. Один из полицейских отделился от толпы и пошел в сторону «Форда». Иван спокойно курил в своей машине.
– Эй, уважаемый, – невысокий полицейский в форме и с автоматом наперевес склонился к открытому окну. – На минуточку.
Иван вышел из машины и поежился. После тепла машины холод ощущался особенно сильно. И хотелось спать. Эх, сколько еще времени понадобится, прежде чем он сможет выбраться отсюда и нормально обдумать все! Иван принял поданную офицером руку.
– Доброй ночи. – Иван где-то слышал, что изначально традиция обмениваться рукопожатиями возникла на американском Диком Западе, и жест этот должен был показать незнакомцу, что в вашей правой руке нет пистолета. То есть что вы не намереваетесь стрелять – по крайней мере, не прямо сейчас.
– Доброй, доброй, – ответил Иван и скосил взгляд на погоны. Капитан. Хорошо. Всегда лучше иметь дело с тем, кто младше по званию, особенно когда ты не в своем районе.
– Значит, в гости приехали, уважаемый?
Иван подумал: «Значит, ни представлений, ни прелюдий. Вот так, с места в карьер?» Он улыбнулся, но холодно, одними губами, и проговорил, как под запись на допросе:
– Я приехал в гости, по приглашению коллеги. Планировал остаться на Новый год. Свидетели нужны? А то я найду, я не гордый.
– Да брось ты, – скривился капитан. – Все ж свои.
Иван еле сдержался, чтобы не ответить, что «к своим» не обращаются «уважаемый», но сдержался. Капитан только приехал на адрес, еще даже не был внутри, в доме.