Знак убийцы, или Приговоренные грехом
Шрифт:
– Можно подумать, у меня есть выбор, – фыркнул Герасюк. – Но в целом, да, должен признать, вполне!.. Принимается!
– Ну, так иди, гуляй! – Дубовик развернул приятеля к двери и легонько подтолкнул. – Я должен ещё раз пересмотреть все документы.
– Кстати, кто такой лорд Рутвен? Познакомь! – оглянувшись от двери, спросил Герасюк.
– Вампир и развратник! Познакомиться сможешь в библиотеке, только помни, он плохо кончил!
– Убили?
– Провалился в ад!
– А-а-а…
За ужином Лариса Георгиевна блистала. Декольтированная полупрозрачная блузка притягивала
Больше всего такое поведение женщины коробило и возмущало Дубовика, но он был вынужден улыбаться и отвечать, порой на нескромные, вопросы Шубиной.
– Вы уже успели полюбоваться нашими красотами? Здесь чудесно, не правда ли? – мужчины кивают, продолжая трапезу. – В таких местах хочется шалости, развлечений! – она стрельнула накрашенными глазками. – Вы ведь согласны со мной? – на этот вопрос ответил Герасюк:
– А что, было бы неплохо провести весело время! – и с нагловатой улыбкой добавил: – Если доктор позволит!
Шубина, запрокинув голову, громко рассмеялась, привлекая внимание людей за другими столиками.
Сзади себя Андрей Ефимович явно расслышал недовольный голос какой-то женщины:
– Опять наша мадам развлекается! И эти уже у неё в сетях! – на что он только усмехнулся, подумав про себя: «Вот уж дудки!»
Шубина, наклонившись к уху Герасюка, заговорческим тоном произнесла:
– Наш доктор либерал! Он позволит вам всё, что вы от него попросите! Даже назначит специальные процедуры! – и ещё тише добавила: – Ну, вы понимаете, какие! – и, повернувшись всем телом к Дубовику, повела круглыми плечами: – Андрей Ефимович, а разве вас это не интересует? Вы молчаливы, грустны. К вам это не идет! Ну, улыбнитесь же, не будьте таким букой! Вам просто необходимо развеяться! – она положила свою ладонь на его руку.
– Я прислушаюсь к вашему совету, но, видимо, не сегодня! – выдавив из себя улыбку, он, стараясь оставаться любезным, убрал её руку: – Продолжим наш ужин? Я люблю вкусно и плотно поесть!
– Обожаю мужчин, которые много едят и отдаются этому в полной мере! Что ж, давайте есть! – Шубина принялась резать мясо на мелкие кусочки, продолжая бросать кокетливые взгляды на обоих мужчин, стараясь определить для себя, кого же ей предпочесть: в её глазах хороши были оба, каждый по-своему. Герасюк был необыкновенно симпатичен, но при всей его импозантности, в нем угадывалось нечто мужиковатое, грубое, что очень импонировало таким женщинам, как Шубина. Дубовик же был для неё загадкой. В нем чувствовалась порода, интеллигентность, которой так не хватало современным мужчинам. Шубиной страстно хотелось прижаться губами к его чувственному рту, заставить холодный взгляд потеплеть. Но пока она была вынуждена лишь притворно вздыхать.
В этот момент к ним
– «Американка»? «Русская пирамида» или лучше «Покер», «Баккара»?
– Бильярд предпочтительней! – Андрей Ефимович был рад, что хоть кто-то отвлек их от назойливой дамы.
– Играют здесь по-крупному, – тише добавил мужчина.
– Ничего, я вполне кредитоспособен! – успокоил его Дубовик. – Как вы, Петр Леонидович? – повернулся он к Герасюку, незаметно подмигнул ему: – Играете?
– Да-да! С удовольствием приму участие! В средствах я тоже не стеснен, – при этих словах он повернулся к Шубиной и, пожав плечами, сказал: – Ну, вот видите, и для нас нашлось развлечение! – на что женщина лишь обидчиво поджала губы.
Мужчины поспешили за новым знакомым, который представился адвокатом Сорокиным Анатолием Петровичем, в бильярдную, где провели весь оставшийся вечер.
Там к ним присоединился ещё один человек – заведующий спортивным сектором Райкома партии Эдуард Шпанагель. Отчества мужчина не назвал, сказав, что не считает себя человеком в возрасте. Он молод душой и телом! Но Дубовик понял, что тот лукавит: по виду Шпанагелю было не меньше пятидесяти лет. Мало того, и неспортивная форма, и довольно мятое лицо с тяжелыми водяными подушками под глазами, всё говорило о нездоровом пристрастии мужчины к напиткам Бахуса. Но о своих наблюдениях подполковник предпочел промолчать, лишь заметив тому, что отчество к имени добавляется не только по возрастным критериям.
– Ну-ну-ну! Андрей… э… Ефимович! – адвокат панибратски похлопал Дубовика по плечу. – Пусть зовётся, как хочет! С отчеством или без оного! Я уж пресытился его фанабериями! Не обращаю внимания! – и, видя, что Эдуард не смотрит в их сторону, разглядывая кии, он уже тише добавил: – У него тесть в Обкоме работает, вот и пристроил зятя на теплое местечко! А, уж, по какому виду спорта он чемпион – у него на лице написано. И это головная боль для их семьи, нам-то с вами, что за дело! Давайте лучше предаваться игре!
– Ну, понятно, от чего он лечится! – как бы, между прочим, заметил подполковник.
– Да Господь с вами, Андрей Ефимович! Кто же здесь лечится-то? Пара-тройка стариков, да и те между делом не преминут пошалить! Вот вы лично больны? Можете даже не отвечать, скажете «да» – соврете, а «нет» говорить не обязательно! – Сорокин весело рассмеялся, Дубовик с Герасюком ответили сдержанными улыбками, Шпанагель поморщился, как от зубной боли:
– Ну, вам-то, откуда знать, уважаемый Анатолий Петрович? Вы всех по себе меряете!
– С вами даже спорить не стану! – Сорокин демонстративно отвернулся от Эдуарда, пристраивая кий в своих руках.
– Вы забыли, сколько человек за эти два года здесь умерли? – Шпанагель настойчиво продолжал разговор на тему болезней. – А их ведь тоже не считали больными! Если бы прислушивались к их жалобам, возможно, этого удалось бы избежать! Я, между прочим, каждый день посещаю здесь доктора. Да, он недоволен моими почками, предлагает летом отправиться в Кисловодск. Видимо, придется согласиться, хотя работа!.. Работа…