Знак Зорро
Шрифт:
— Ха! Дон Диего, здравствуйте! — воскликнул он, затем понизил голос и подошел ближе. — Человек, которого мы назвали главой нашей лиги мстителей, не прислал ли вам случайно вести сегодня днем?
— Клянусь ясным голубым небом, нет! — сказал дон Диего. — Да зачем ему и посылать?
— А дело Пулидо? Ведь это ужасное оскорбление. Некоторые из нас удивлялись, почему наш вождь до сих пор не принял в этом деле участия. Мы ожидали вестей.
— Клянусь святыми! О, я надеюсь, что ничего не будет, — сказал дон Диего. — Я не мог бы перенести никакого приключения этой ночью… Э… у меня голова болит, и боюсь, что у меня будет лихорадка. Мне надо будет повидать аптекаря. У меня дрожь пробегает по спине. Разве это не симптом? Во время сиесты у меня целый час болела левая нога, как раз повыше колена. Это, должно быть, к непогоде.
— Будем надеяться, что вам не грозит ничего серьезного, — рассмеялся его друг и поспешил через площадь.
Глава XXX
Знак лисы
Спустя час после наступления сумерек какой-то туземец отыскал одного из кабальеро и сообщил, что некий господин хочет поговорить с ним немедленно и что по-видимому это очень богатый дворянин, так как он дал ему, туземцу, большую монету за передачу сообщения, в то время как он мог бы с таким же успехом не дать ничего, кроме тумака по голове; он сказал также, что таинственный дворянин будет ждать у тропинки, ведущей к дороге в Сан-Габриель и, чтобы быть уверенным, что кабальеро прибудет, он просил туземца сказать, что в окрестности появилась лисица.
«Лисица! Зорро — лисица», подумал кабальеро, а затем ошеломил туземца тем, что также дал ему монету.
Он немедленно поспешил на место свидания и нашел там сеньора Зорро верхом на громадной лошади, лицо его было под маской, тело закутано в плащ.
— Вы передадите эту весть всем кабальеро, — сказал сеньор Зорро. — Я бы хотел, чтобы все те, кто лоялен и кто желает быть лояльным, собрались в полночь в маленьком домике, позади холма. Вы знаете это место? Да? Я буду ждать.
Потом сеньор Зорро повернул свою лошадь и ринулся в темноту, а кабальеро вернулся в село и передал весть тем, на кого, он знал, можно положиться, а им поручил передать известие и остальным легковерам. Один из них направился в дом дона Диего, но дворецкий сказал ему, что дон Диего жаловался на лихорадку, удалился в свою комнату и заявил, что он живьем сдерет кожу со слуги, если тот осмелится войти в его комнату без вызова.
Около полуночи кабальеро начали по одному пробираться из села, каждый верхом на своем лучшем коне, вооруженный шпагою и пистолетом. У каждого из них была при себе маска, чтобы в случае надобности можно было мгновенно надеть ее. Это было обусловлено в гациенде дона Алехандро в числе многих других решений.
Село было погружено во мрак, за исключением таверны, где некоторые из эскорта его превосходительства веселились с местными кавалеристами, так как сержант Педро Гонзалес возвратился со своими солдатами как раз перед полуночью; он был рад вернуться после бесплодной погони и надеялся, что следующее преследование будет успешнее.
Сидящие в таверне прибыли из гарнизона, спустившись с холма; некоторые оставили там своих лошадей не оседланными и не взнузданными, и у них не было и мысли о возможной встрече с сеньором Зорро этой ночью. Толстый хозяин усиленно хлопотал, так как у солдат, прибывших с севера, были монеты в кошельках и желание истратить их. Сержант Гонзалес по обыкновению сосредоточивал на себе всеобщее внимание, говорил подробно о том, как он поступит с сеньором Зорро, если святые будут так милостивы, что помогут встретить его со шпагой в руке.
В большой комнате гарнизона также был свет, так как пошли спать лишь немногие солдаты. Был также свет и в доме, где пребывал гостем его превосходительство, но все остальное село оставалось во тьме, и народ спал.
В тюрьме совсем не было света за исключением свечи, горевшей в конторе, где дежурил сонный человек. Тюремщик был в постели. Узники стонали на жестких скамьях в комнате для заключенных. Дон Карлос Пулидо стоял перед окном, смотря вверх на звезды; а его жена и дочь прижались на скамье рядом с ним. Они не были в состоянии уснуть в такой обстановке.
Кабальеро нашли сеньора Зорро, ожидавшего их там, где он назначил, но он оставался в отдалении, лишь изредка произнося несколько слов, пока все не оказались в сборе.
— Все ли здесь? — спросил он тогда.
— Все, за исключением дона Диего Вега, — ответил один. — Он болен лихорадкой, сеньор.
Все кабальеро фыркнули, так как подумали, что лихорадка вызвана трусостью.
— Я предполагаю, что вы отчасти знаете, мой замысел, — сказал сеньор Зорро. — Мы знаем, что случилось с доном Карлосом Пулидо и с дамами его семьи. Мы знаем, что они невиновны ни в какой измене; но даже если бы это было так, все же их недопустимо было сажать в тюрьму с простыми мошенниками и пьяницами. Подумайте! Дон Карлос находится в немилости у губернатора! Считает ли лига необходимым предпринять что-нибудь в этом деле? Если нет, тогда я предприму что-нибудь сам!
— Освободить их! — воскликнул один из кабальеро. Остальные подхватили этот возглас и громко выразили свое одобрение. Представлялся случай рискнуть, испытать приключение и возможность сделать доброе дело.
— Мы должны тихо въехать в село, — сказал сеньор Зорро. — Луны нет, и нас не заметят, если мы примем меры предосторожности. Мы приблизимся к тюрьме с юга. У каждого будет своя обязанность. Некоторые окружат здание, чтобы дать знать, если кто-нибудь будет приближаться. Другие должны быть наготове отбить солдат, если они откликнутся на тревогу. Остальные войдут в тюрьму со мною, чтобы освободить узников.
— Это превосходный план, — сказал кто-то.
— Это только небольшая часть его. Дон Карлос гордый человек, и если мы дадим ему время на размышления, то он может отказаться покинуть тюрьму. Мы не должны допустить этого. Некоторые из вас схватят его и уведут оттуда. Другие займутся доньей Каталиной. Я позабочусь о сеньорите. Но вот мы освободим их. А дальше что?
Он слышал перешептывания, но никто не давал ясного ответа. Тогда он продолжал развивать свой план:
— Все направятся на шоссе, чуть ниже этого места. Там мы рассыпемся. Те, кто будет с доньей Каталиной, поспешат с нею в гациенду дона Алехандро Вега, где ее можно скрыть, если будет нужно, и куда солдаты губернатора не сразу осмелятся войти и схватить ее. Те, кто будет с доном Карлосом, направятся в Чала, и на расстоянии десяти миль от села будут встречены двумя туземцами, посвященными в дело, которые дадут пароль о лисице. Туземцы возьмут дона Карлоса и позаботятся о нем. Когда это все будет проделано, каждый кабальеро поскачет к себе домой тихо, по одиночке, рассказывая какую угодно историю, но приняв самые большие предосторожности. Я же в это время отвезу сеньориту в безопасное место. Она будет отдана на попечение монаха Филиппа, человека, которому можно довериться, и он скроет ее, если нужно. Потом мы будем наблюдать и посмотрим, что сделает губернатор.
— Что может сделать он? — спросил один из кабальеро. Прикажет разыскивать их, конечно.
— Мы должны будем выжидать дальнейших событий, — сказал сеньор Зорро. — Все ли готовы?
Они уверили его, что готовы; тогда он определил каждому его обязанность; затем они покинули маленькую долину, медленно и осторожно объехали селение и проникли в него с юга.
Они слышали, как кричали и пели солдаты в таверне, видели огни гарнизона и тихо попарно передвигались к тюрьме.
Через короткое время она была окружена спокойными, решительным людьми; затем сеньор Зорро и четверо других спешились и пошли к дверям здания.