Знаки-Собаки
Шрифт:
«Злая Лора! Злая Лора! Злой Хозяин!» – неслось в ее голове. Часы на стене хрустнули пять раз, звуком напоминая ломающиеся ветви.
Глава 9.
Серафим смотрел на оборванную штору стеклянными глазами. Его неуклюжая фигура замерла в недоумении. Из дальнего угла кухни Дара могла видеть, как переживает хозяином. Он остолбенел, став похожим на свою «каменную Лору». Уставился в одну точку и застыл. Это было тем неописуемым, что никогда не укладывалось в голове животного. Быть недвижимым, быть каменным. Дара почувствовала на языке солоноватый вкус. Так бывает, когда лизнешь камень
Да и Дара, подсматривая за ним, замерла, не шелохнувшись. Не меняя выражения лица, хозяин встал и пошел в ее сторону. Если бы он взглянул на нее, то увидел Дарины жалостливые глаза. Но он шел не глядя.
Серафим сел на корточки и за ошейник притянул собаку к себе. Та заскулила, но сопротивляться не стала. Ее уши оказались напротив его губ, и он, не открывая глаз, стал что-то отчетливо проговаривать. Она не понимала слов, но хорошо чувствовала настроение буквально каждого из них. Он говорил о маленькой темной «Лоре». Казалось, эта закостенелая особа была во много крат дороже Хозяину, чем его живая дочь. Он произносил горячие слова, вмещавшие еще более жаркие чувства, которые, как понимала Дара, к ее собачьей природе не предназначались.
Выглядело так, словно хозяин повествует Даре про ту маленькую фигурку, подобно матери, рассказывающей ребенку о чем-то простом. Одно слово призывало ее, Дарино, внимание, следующее говорило о самом Хозяине, еще одно вещало о важности «маленькой Лоры» и в конце предложения Хозяин несколько раз с особой нежностью произнес что-то наподобие – «ли-ка, ли-ка».
В следующем предложении он вспоминал о чем-то из прошлого. Дара умела распознавать интонацию, с которой люди говорят о том, что случалось в дни, предшествующие настоящему. В собачьем сознании события прошлого возникали, как картинки с размытыми контурами, но сильными чувственными мазками. Серафим сказал два предложения о прошлом, улыбнулся, затем из его глаз покатились капли.
Дара опять почувствовала на языке соль, и ее сердце сжалось. Она забыла картинку, в которой хозяин наказывает ее, и повторила себе:
«Он не будет злиться! Он не злой! Он помнит Лору в прошлом!»
Серафим знаком показал Даре следовать за ним и направился в свою комнату. Собаке было страшновато, но она нехотя последовала за мужчиной и, не поднимая головы, стала косить глаза на нишу со «свирепой Лорой». Поймав взглядом страшное изображение, она заскулила и гавкнула от своей беспомощности.
Хозяин не обратил на это внимания и все время смотрел на «маленькую Лору» и повторял «ли-ко, ли-ко, ли-ко», будто прося чего-то у страшного создания. И тут Дара поняла, что Хозяин сам боится этой маленькой фигурки. И просит прощения за нее, глупую.
Собака прониклась симпатией – Хозяин так заботится о ней. Она лизнула старику руку, все еще побиваемая беспокойствами, и чувствуя, как дрожь из задних лап передается всему телу.
«Он не хочет сердить «злую Лору». Хозяин добрый, Лора злая! Живая Лора добрая», – собака заскучала о Серафимовой дочке, которая во всей этой истории выглядела для нее единственным дружественным персонажем.
Дара стала пятиться назад,
«Страшная Лора. Хозяин боится ее!»
Однако Дара не улавливала вибрации страха, который был для нее большим раздражителем. Запах был другим – что-то похожее на травы, но во много раз тоньше, волнительнее. Вдоль хохолка собаки пробежала непонятная дрожь.
Глава 10.
– Да ведь это не собаки, а какие-то военные роботы. Смотри, как они на тебя глядят. Как на человека? Нет! Как на рубку, откуда вылетают приказы. Эти животные видят только черное и белое, враг или хозяин…
– Так и есть, дорогая – вставил полковник, – собаки видят только черное и белое, так у них устроен глаз.
– Я не про то! Только неприятель и вы, их дрессировщики. Собака хоть животное, но у многих из них взгляд людской. Дарка много приятнее этих… чудовищ!
– Попробуй посмотреть на это под другим углом, – принял доказательную позицию полковник, – вокруг все говорят, что собака – друг человека. Она должна ему помогать. Правильно? Охранять, по хозяйству, где надо припугнуть воров. Честь отстоять своего владельца. Иначе что за дружба такая? Ты ее кормишь, гуляешь, а она тебе ничего не дает?
– Понятно. Тебе нравятся такие… друзья. Я люблю мягкий характер, пусть не гоняется за чужаками. Просто бы крутилась рядом.
– Все ничего: есть маленькие шавочки, под ногами путаются. Ладно! Бесполезная порода, но сжиться можно. Но твоя Дара – она претендует на другое, ей человеческое отношение подавай. Ты слышала, что собаки мысли читают? Одно хорошо, что слов они не разбирают, но мысль, она даже без слов несет информацию, и собаки, будем говорить, некоторые из них, умеют это считывать. Специалисты должны изучать такие случаи, а на полигоне таким тварям не место. Твоя Дара имеет все шансы попасть к специалисту, если будет продолжать свои выходки.
Нахмурившись, он добавил:
– Не пойму, чего им не хватает? Все условия созданы. Живешь в тепле, еда, забота. Нет, лезут тебе в душу! Люди лезут, и еще… собаки!
Подошел Леонид, и они с полковником принялись обсуждать дела. Под конец разговора полковник поинтересовался о Сатурне. Леонид сменил тон и перешел на короткие двусмысленные высказывания. Лора стояла рядом и заинтересовалась такой переменой настроения.
– Кто кого! Пустяки. Только они утверждают, что гипертизация не выход. Терять животное смерти подобно для продолжения популяции. Мы ведь лучших с лучшими скрещиваем. Так, говорят, надо и подобную ветвь продлить…
– Что за чушь! Дай мне телефон их главного. Посмотришь еще, своим выводком они начнут разбавлять наш состав. Читал я в отчетах. Нет чтобы в другом месте попробовать!
Обращаясь к Лоре, полковник добавил:
– Каждая собака должна знать свое место. Одни служат, другие дома живут, стерегут, уважают. Третьи у ученых в клетках и с проводками на голове. Я так считаю! Лора, у моего друга есть щенки великолепной породы, чистейшая родословная. Я лично знал мамку этих детенышей. Давай возьмем?! А твою Дару отцу отдай навсегда.