Знаки
Шрифт:
— Каин? — Лена не стала любезничать. — Что ты здесь делаешь?
Да, этого мужчину звали Каин. История умалчивает о том, насколько трезвы были его родители, когда выбирали ребенку имя. Да и когда делали его, если уж на то пошло.
На неё смотрели глубокие карие глаза с охряным отливом. Она никогда не понимала, чего в этих глазах больше — таинственности или высокомерия? Его тёмные коротко стриженые волосы чуть припорошил снег. Хотя снега в этих волосах и без того хватало.
— Впустишь? — он кашлянул, плотнее кутаясь в короткое пальто со стоячим воротником.
Девушка не удостоила его ответом, лишь поджала губы и пошлёпала босыми ногами в сторону кухни. Каин закрыл дверь (как обычно, на два оборота), разулся и последовал за бывшей женой. Пальто он снимать не стал, только расстегнул.
— Руки, — небрежно бросила Лена, включая электрический чайник. Каин послушно завернул в ванную.
Когда он наконец добрался до кухни, девушка сидела на подоконнике и курила. Каин тоже закурил. Лена не возражала. Ей было плевать, и уже давно.
— Так какого ты припёрся? Да ещё в такую рань? — задав этот вопрос, девушка осознала, что лишь одно заставило её открыть дверь. Лишь одно сейчас заставляет её смотреть сквозь Каина и что-то вообще говорить. Грёбаное гостеприимство, которое она так и не смогла в себе изжить.
Два года. Они не виделись и не разговаривали два года. Зато до этого, в последние месяцы, говорили очень много. Грубо, громко, и чтоб побольнее. А потом он просто ушёл и не вернулся. Лена не звонила, не искала. Убедила себя, что ей это не нужно.
— Ну? — она бросила на него короткий взгляд. Щёлкнул чайник, будто затвор автомата. Лена внутренне напряглась.
— Чаю сделай, — мягко сказал Каин. Он взял с подоконника пепельницу и сел за стол, продолжая курить. Что-то было за этими словами. Что-то такое, что заставило Лену молча подчиниться, хотя сама её суть требовала отчитать его за это безапелляционное требование.
Ему она сделал крепкий чай, себе послабее. Обоим без сахара, обоим с холодной водой, чтобы не кипяток. Печенья не предложила, много чести.
Каин сделал глоток, протяжно выдохнул, затянулся сигаретой.
— Твоего брата убили, — он смотрел в чашку. — Я могу всё исправить.
Лена поперхнулась.
— Вернуть его? — скривилась девушка. Вопрос вырвался сам собой.
— Нет, — Каин будто не заметил ни её тона, ни гримасы. — Уравновесить весы. Открыть правду, — он поднял глаза и пришпилил её взглядом к стулу. — Как минимум, я могу доказать, кто и зачем это сделал. А дальше… дальше тебе решать.
Лена некоторое время смотрела на него, прихлебывая из кружки. Он закурил вторую. Девушка продолжала следить за каждым движением Каина, пытаясь понять, что он делает. Она слишком хорошо его знала, чтобы отмести идею с тупым розыгрышем.
«Но ведь ты, сука, даже не позвонил! — она ярила себя внутри, но гнев не приходил. — Мне твоя поддержка не нужна, и всё же… мог бы позвонить! А теперь, спустя четыре месяца, приходишь и несёшь этот бред!»
Каин легко читал всё это на её лице. По затвердевшим желвакам, по напряженным уголкам губ, по резко проступившим морщинкам на лбу и слегка опущенному вниз подбородку.
— Очень хочу сказать
— Но не скажешь, потому что до сих пор не сдалась, — он протянул ей сигарету. — Просто зашла в тупик.
Сигарету она взяла, но прикурила сама, отмахнувшись от его зажигалки.
— И что, руны твои помогут? Или ещё какая-то чушь? — она честно старалась придать голосу презрительные, язвительные, да хоть какие-то нотки, чтобы скрыть заинтересованность.
«Зачем он играет со мной? — подумала Лена, затягиваясь. — Надежду даёт. Или это вовсе не игра? Тогда что, твою мать, происходит?» Она хотела поверить, но боялась. А Каин ждал. Это на него не похоже — просто ждать. Возможно, за два года многое изменилось не только для неё.
Он снова пронзительно посмотрел на девушку, а потом резко поднялся.
— Спасибо за чай, — Каин ткнул окурок в пепельницу. — Подумай, и как только решишь, возьми отпуск на недельку. Я позвоню вечером. Поедем завтра после обеда, на твоей машине.
— И вот на это я повелась девять лет назад? — прошептала Лена, обескураженная его самоуверенностью. — Подожди! — крикнула она ему вслед. — И теперь ты вот так просто уйдёшь? Ничего не объяснив?
— Сказал же, вечером позвоню, — донеслось из прихожей. Судя по звукам, Каин уже застегивал ботинки. — Сейчас некогда.
— Поедем то куда? — Лена пошла за ним, закрыть дверь.
— В Троицк, разумеется, — ответил он так, будто это был наиглупейший вопрос в мире.
У неё сжалось сердце. Господи, ну конечно! Конечно, она возьмёт отпуск на недельку и завтра поедет с ним. Лена помнила все недостатки бывшего мужа. Все его безумства, многие из которых она никогда не поймёт. Но совершенно точно девушка знала одно — ему можно верить. Ну, или она просто хочет, чтобы из этой затеи ничего не вышло. Ещё раз попробовать, получить ноль в сухом остатке и наконец смириться.
— На какой номер звонить будешь? Я сменила, — буркнула Лена.
— Не сменила, — ответил Каин уже в дверях. И ушёл, не попрощавшись. Он никогда не прощался.
— Цифры то помнишь? — хмыкнула девушка, закрывая дверь.
Она всегда недооценивала его слух. И не услышала, как он прошептал: «Помню и никогда не забуду».
Глава 2
Низкое небо снова плакало снегом. Крупные пушистые хлопья ложились на влажный асфальт, на жёлто-серую траву у обочины, на голые крючковатые ветви деревьев, напоминавшие пальцы мертвецов.
Лена вела машину и прихлебывала кофе из стаканчика, прикидывая, что совсем скоро будет поворот на Жиздру. Каин сидел рядом на пассажирском и рылся в бумагах, которые она ему дала. Там было свидетельство о смерти, отчет о вскрытии, постановление следователя и другая макулатура.
— Значит, погода была ясная, — шептал он себе под нос. — Видимость метров двести. Юдин ехал восемьдесят-восемьдесят пять, по его словам, при ограничении девяносто. Ехал в своей полосе.
— Урод ехал в полосе разгона, — на автомате поправила Лена. — И точно не восемьдесят. Там же…