Знакомство
Шрифт:
— Слушаюсь, хозяин… — пискнул сорванец грустным голосом, разворачиваясь мордой в море.
За него вступились обе девочки. Сначала Наташа повисла на мне сзади и, всунув губы мне прямо в ухо, попросила простить его, а когда я упрямо помотал головой, подключилась и Надюшка. Она встала напротив меня, нахмурила свои густые чёрные брови и выпятила нижнюю губу. Не дожидаясь, когда она начнёт по-настоящему сердиться, я посмотрел в сторону очень медленно удалявшегося от нас дельфина и позвал,
— Эй ты, хулиган! Плыви назад! Принцессы не обижаются на тебя…
Нужно было видеть,
Возня с мячом закипела снова, но я предпочёл спокойно посидеть на берегу и понаблюдать за игрой со стороны. Надо же, они и смеются, как дети! — удивился я, в очередной раз услышав, как дельфины смеются.
***
Выйдя на берег, я направился в тень мангровых деревьев, туда, где на песке сидела тигрица не сводившая глаз с группы резвящихся детей и дельфинов. По пути я подхватил с песка брошенные девочками полотенца, расстелил одно из них и улёгся на песке в двух метрах от мощной кошки. Тигрица всё ещё тяжело дышала. Даже в тени ей не хватало воздуха.
Действительно было душно. В Москве и на Чёрном море такая духота означала приближающуюся грозу. А как здесь? Что это за остров? В каком море? Мне почему-то не очень верилось, что и остров, и море, и все эти животные и птицы являются только порождениями моей фантазии. Очень уж натурально всё это выглядело.
Вот, например, мангровые деревья. Я же их никогда не видел. Тем не менее их листья выглядели совершенно естественно — со всеми прожилками, структурой поверхности листа… Они были очень похожи на листья фикуса — такая же форма, плотность и цвет, только размером поменьше. Я почему-то был уверен, что это именно мангра…
Как бы узнать, где мы находимся?
— Как ты думаешь, будет гроза? Что-то очень душно… — спросил я тигрицу. Она местная, должна знать.
— Нет, хозяин. В это время года здесь всегда очень душно. Прохлада приходит только ночью. — хрипло ответила тигрица, глядя на меня сверху вниз.
— А откуда ты знаешь? Как давно ты здесь живёшь?
— Уже тридцать лун, хозяин. Сезон дождей закончился недавно. Следующий придёт нескоро…
Хм, — подумал я, — она живёт здесь уже тридцать месяцев… Это два с половиной года. Значит я не создал этот остров, а просто открыл проход к нему. Я задумался над этим новым для себя фактом. Получается, что кабаны, которых я пообещал создать тигрице, тоже живут здесь уже давно. За кого она меня теперь принимает? За хвастуна? Почему за хвастуна? Откуда ей знать, кто создал кабанов и тигров? Откуда ей знать, что я всего лишь одиннадцатилетний мальчик? Пусть и дальше считает меня своим создателем, который изволил появиться на острове только сегодня!
— Скажи, тигрица, ты уже видела на острове людей? Ну…. существ, похожих на нас с повелительницей и на её дочерей?
— Нет, хозяин…
Странно, — подумал я, — Люди открыли на Земле уже все острова — это хорошо известный факт. Этот остров выглядит очень удобным для жизни. Особенно, если здесь есть пресная вода. А она здесь есть?
— Где ты утоляешь свою жажду, тигрица?
— В лесу есть множество ручьёв. Там, недалеко — тигрица мотнула тяжёлой головой вправо, — есть
Теперь мне стало совершенно непонятно. Полным-полно дичи в лесу, есть пресная вода… Почему же остров не населён людьми? Не может такого быть, чтобы географы и мореплаватели всего мира каким-то чудом его проглядели! Что за ерунда? Хм, над этим нужно хорошенько подумать… Расскажу Марине, может она что-нибудь подскажет?
Пока я лежал, заложив руки за голову и глядя в голубое небо, веселье в воде постепенно утихло. Я поднял голову и посмотрел, чем занимаются девочки. Наташа уже выходила из воды, а Надюшку катал на спине какой-то дельфин. Поблизости от них поблескивали на солнце спины и спинные плавники остальных четырёх.
Они отплыли уже довольно далеко от берега, но я был спокоен. Дельфины, конечно, как дети, но в беде они её не бросят. Лишь бы далеко не заплывали, чтобы Надюшка не испугалась. Видимо, она и сама сообразила, что пора возвращаться. Надюшка соскользнула со спины дельфина и развернулась в сторону берега. Тут же от группы дельфинов отделились двое, чтобы проводить её.
Наташа подошла и с улыбкой встала надо мной, уперев руки в бока. Коса её наполовину распустилась, но она и не думала заплести её вновь. Она пренебрежительно махнула рукой, догадавшись, о чём я думаю,
— Всё равно теперь голову мыть нужно. Потом заплету.
Надюшка вышла из воды тяжело дыша. Ну понятно, ей пришлось проплыть назад метров двести-триста. Она упала на полотенце рядом со мной и некоторое время просто лежала на животе с закрытыми глазами. Я вздохнул,
— Нужно собираться домой… Скоро мамы вернутся с работы.
Плечи и руки девочек покраснели от солнца. У Надюшки поменьше, а у Наташи побольше. Кожу на моих плечах тоже пощипывало и тянуло. Первый признак солнечного ожога. Это ещё раз убедило меня в том, что мир этот не придуманный, а настоящий. Если бы я его придумывал, я придумал бы его без солнечных ожогов…
Я подумал, что места ожогов нужно было бы смазать сметаной или кефиром. Дома у нас ни того, ни другого нет. В магазин бежать после такого насыщенного дня не хотелось. А давай попробуем придумать? С мячом ведь получилось…
Я зажмурился и представил себе миску со сметаной. До моих ушей донёсся удивлённый смешок Наташи, и я открыл глаза. Возле её ног стояла миска полная сметаны.
— Нужно помазать плечи и руки. На этом солнцепёке мы все обгорели. Ночью болеть будет.
Надюшка открыла глаза, оглянулась через плечо назад и хмыкнула,
— Ты бы ещё целое ведро сделал! — она перевернулась на спину и села на полотенце, — Натка, я сейчас мазаться не буду. Нужно сначала принять душ и соль с тела смыть. Пошли домой?
Я пожал плечами:
— Ну ладно. Не хотите — не надо. А сметану тигрица съест.
Я поднялся на ноги, взял миску и подошёл к тигрице. Поставив миску рядом с её передними лапами, я сказал,
— На, ешь! Это вкусно.
Тигрица вскочила на ноги, недоверчиво принюхалась к содержимому миски, осторожно лизнула и, удостоверившись, что это и в самом деле вкусно, заработала языком.