Знакомство

Раевский Александр

Протянув часы Надюшке, я рассказал им, что это всего лишь дубликат и, следовательно, ни о какой краже речи быть не может. Девочки не очень-то слушали мои объяснения. Они обе склонились над маленькими часами в золотистом корпусе с элегантным кожаным ремешком.

Мне пришлось завести их, чтобы девочки убедились, что часы настоящие. По очереди часы прикладывались к уху. Как можно при шуме водопада невдалеке что-нибудь услышать, я не знаю. Но и Натка и Надюшка уверенно говорили, что часики идут.

Спохватившись, я сказал, что эти часики будут Надюшке в подарок на прошедший

день рождения и спросил Натку, не хочет ли она тоже получить такие. Она согласилась, и я подарил ей другие, не менее элегантные часики, достал и их. После всего этого я открыл проход в коридор квартиры Марины. Запустив всех, я закрыл шумный проход и принялся одеваться. Пора было возвращаться домой.

***

Маму я нашёл в том же положении, в котором оставил. Она тихо и мирно спала. Я включил в комнате свет и веки её дрогнули. Присев на диван рядом с ней, я положил ей руку на плечо.

— Мам, просыпайся… Уже вечер…

Мама открыла глаза и сначала не могла сообразить, где она и что с ней. Потом сконцентрировала на мне взгляд и улыбнулась,

— А, Сашка… Что-то я уснула крепко… Ты голоден? — спросила она спуская ноги на пол и нащупывая свои тапки.

— Угу, как волк! А что у нас сегодня на ужин?

Мама встала и покачнулась. Ей пришлось даже опереться на стол.

— Сейчас посмотрим. Пойдём, вместе выберем.

Мы с Мариной решили, что будет лучше, если сегодняшнюю ночь я проведу в нашей с мамой квартире.

***

История с лже-Дмитрием на этом не завершилась. Она и не могла завершиться так просто. Так не бывает, чтобы человек пропал, и никто его не хватился. Через неделю к нам пришли…

Снова незваные гости

Мы с мамой поужинали, я вымыл посуду и уже собирался отчалить к Колокольцевым, как вдруг прозвенел дверной звонок. Мама открыла, и в прихожей раздались мужские голоса. Мелькнул погон на шинели, и я сразу, как договаривались с Мариной, открыл смотровое окошко у неё в спальне. В нашей комнате оно располагалось слева от окна, давая полный обзор почти всей комнаты и даже части коридора.

Для её удобства я открыл окно напротив тахты и так низко, чтобы она могла смотреть и слышать сидя на краешке тахты или даже лёжа на животе.

Пришли двое. Первый, с погонами капитана, представился нашим участковым. Второй, молчаливый, молодой дядька, с погонами то ли старшего лейтенанта, то ли тоже капитана — барашковый воротник его куртки закрывал почти половину погона, не представился вовсе. Просветы на его погонах были синего цвета. Лётчик?

Мама пригласила гостей пройти и участковый воспользовался приглашением. Расстегнув шинель, он сел к столу слева от меня. Второй пройти отказался. Он снял шапку и застыл в дверном проёме прихожей, даже не расстегнув куртку.

Мама устроилась на диване и вопросительно посмотрела на участкового. Тот откашлялся и прояснил ситуацию. По его словам, они потеряли одного своего коллегу. Он пропал 7 января, и с тех пор его больше никто не видел. По сведениям участкового, у пропавшего было какое-то дело к нам с мамой.

Память о том дне я у мамы потёр изрядно,

поэтому мне нужно было ей чем-нибудь помочь. Мама недоумённо пожала плечами, а я быстро спросил:

— А этот ваш пропавший товарищ тоже был военным?

Участковый переглянулся со своим спутником и тот неопределённо пожал плечами. Участковый кашлянул и сказал, что да, их товарищ тоже был военным. Мама облегчённо вздохнула и категорически заявила, что никаких военных мы с ней давно не видели. Я возразил:

— Военный? Да был у нас военный, только вы всё напутали. Он был у нас не 7 января, а 9 мая два года назад. Сейчас покажу… — я рысцой побежал к комоду.

Капитан слабо возразил:

— Это неважно…

В ответ я заверил его, что важно! Мол, в расследовании преступлений не может быть мелочей. Я знаю. Всего Конан Дойля перечитал!

Из комода я мигом достал шкатулку, а из неё бархотку, к которой были прикреплены все папины награды. Мысленно извинившись перед папой, я бегом вернулся к столу, расстелил бархотку и склонился над столом. Извинившись мысленно и перед военкомом, я сказал:

— Был военный! Он ещё маме вот эту медаль принёс….
– я потыкал пальцем в медаль «За оборону Севастополя», — Он мне сразу показался подозрительным!

Мужчины обменялись кислыми взглядами. Участковый откашлялся и обратился к маме:

— Опишите, пожалуйста, как прошёл тот день. Это было в воскресенье на прошлой неделе. Может быть вы просто не обратили внимания на что-нибудь? На какую-нибудь мелочь. Нас сейчас интересует всё.

Понятно, — подумал я, — во-первых, они не знают наверняка, был ли он вообще у нас, а во-вторых, у них нет его фотографии. Иначе они просто предъявили бы её и спросили, видели мы этого дядьку или нет?

Мама неопределённо пожала плечами:

— День, как день. Ничего особенного. Всё, как всегда — уборка, стирка, готовка. Даже не знаю, что вам сказать…

Участковый обратился ко мне:

— Ну а ты? Можешь что-нибудь вспомнить?

Напрасно он это спросил!

— Я этот день отлично помню! Весь до минутки! Начался он с того, что Надюшка прыгнула со стула в мою кровать. А у меня там кровать с пружинной сеткой! Я, понятное дело, подлетел на полтора метра вверх и там, в воздухе, проснулся. Она находит это смешным! Главное, когда это была её кровать, и я прыгал в неё со стула, ей это смешным не казалось! Почему девчонки такие непоследовательные? Не знаете? Нет? Жалко…

— Потом мы вчетвером позавтракали, и я отправился домой, к маме. Это было примерно в девять часов утра.

Участковый перебил меня:

— Подожди! Ты что же, не ночевал дома?

— Нет! Я с конца января живу у них. У Наташки психический срыв после того, как два амбала подхватили её под мышки и потащили в подвал, насиловать и убивать. Её мама считает, что я на Наташку положительно действую.

Я доверительно понизил голос, как будто выдавал невесть какую тайну:

— Знаете, я вообще на всех положительно действую. Даже на животных. Например на собак и кошек. Особенно, если я при этом беляш какой-нибудь ем или пирожок с мясом. Я это заметил.