Знакомьтесь, Гагарин
Шрифт:
Никита внимательно изучил фотографии квартиры, заставив компьютер вывести голографические изображения в центр комнаты – так было удобнее, чем смотреть с экрана, - но ничего необычного не нашел. Все выглядело, как в протоколе.
А вот отсканированное фото женщины из портмоне Гаубе заставило удивленно присвистнуть. Женщина была истинной красавицей: темно-русые волосы, уложенные в модную прическу, выгодно подчеркивали аристократическую бледность ее кожи, глубокое декольте дорогого красного платья соблазнительно приоткрывало чудесную
Очень любопытная дама, обязательно надо выяснить, кто она такая, непременно с ней встретиться и пообщаться.
Сам Гаубе был крупным мужчиной, с тяжелым, породистым, очень напряженным лицом, которое не расслабилось даже спустя сутки после гибели. Словно он до последнего момента сопротивлялся нежданной гибели и никак не мог поверить, что это случилось именно с ним. Руки сжаты в кулаки. Лицо посинело, словно от удушья. На первый взгляд – самый обыкновенный сердечный приступ; по крайней мере, Гагарин видел такие позы у людей, сраженных внезапным инфарктом.
Обстановка в комнате оказалась самой простой. Даже удивительно, что такой человек как Гаубе снимал маленькую, ничем не примечательную комнату, обставленную столь скромно.
Кстати, это интересно.
Никита быстро нашел файл с личными данными покойного. Так – возраст, послужной список... где же это? Ага, вот и искомое - адрес: улица Солнечная, дом семь.
Судя по тому, что номер квартиры указан не был, Гаубе принадлежал целый дом. Это уже больше походило на правду. Зачем же, в таком случае, покойный снимал комнатушку у госпожи Саркисян? Возможно, для личных, интимных встреч… либо для общения с агентами-осведомителями, или и для того и другого одновременно. Интересно, очень даже интересно!
Конечно, списка агентов Гаубе обнаружить не удастся. Подобного рода информация секретна, делиться ей даже с собственным начальством не обязательно. Но, может, все же повезет, и одного-двух агентов вычислить получится...
Так, что дальше? Отчет дактилоскопической экспертизы. Гагарин бегло проглядел его – ничего существенного: ни на портмоне, ни на портсигаре не обнаружено чужих отпечатков или следов ДНК. Все имеющиеся принадлежали лишь покойному Гаубе. А вот открыв файл отчета патологоанатома и пробежав глазами несколько строк, Никита замер на мгновение, а потом всем телом подался вперед и прочел отчет целиком, не отрываясь.
Медицинские термины Гагарин пропускал, не читая. Хотя ему в свое время и преподавали основы медицины, но своих знаний по данному предмету он не переоценивал. Но вот общие выводы, что делал эксперт, были доступны его пониманию, они-то и привлекли его внимание в первую очередь.
«... Из всего вышеперечисленного, я заключаю, что смерть г-на Гаубе наступила в результате отравления психотропным препаратом, который не удалось идентифицировать. Данный препарат не имеется ни в одной доступной базе данных...»
Вот это новость! Все-таки, шеф оказался прав, экстренно отправляя Никиту на Алдай. Неизвестно, стали бы местные опера акцентировать внимание Департамента на этом факте или постарались бы как можно скорее закрыть дело, опустив все непонятные моменты, как несущественные.
В дверь вновь постучали. Все тот же мальчик-коридорный прикатил столик, уставленный тарелками с едой и закусками, а так же графином с холодным клюквенным морсом.
Гагарин перекусил на скорую руку и вновь вернулся к документам.
Но больше ничего значительного в файлах не обнаружилось, хотя Никита честно проштудировал их от первого до последнего. А значит, требовалось пообщаться с капитаном Чариным – его опергруппа вела это дело и вся собранная актуальная информация находилась именно у них. Вот только захотят ли они ею поделиться? По крайней мере, все факты, которые удалось выяснить за те три дня, что Гагарин провел в дороге, скрывать Чарину и его команде смысла не имелось. А вот свои мысли и возможные планы объяснять капитан был не обязан.
Это первое. А второе – выяснить, кто имел информацию о прибытии Гагарина. Круг посвященных не мог оказаться слишком широк. Нужно обязательно понять, кто организовал ему столь жаркую встречу.
Еще нужно посетить эту странную квартиру на бульваре Роз, как и официальное жилище господина Гаубе, а также не забыть о его служебном кабинете и выяснить, с кем именно общался покойный в последний день своей жизни.
Определив для себя круг задач, Никита расслабился и набрал на мобипоме номер Дарьи Крыловой – своей нежданной помощницы. Этой девушке он вполне доверял. Утреннее испытание - лучшее доказательство того, что рыжая ни в чем не замешана. А значит, раз уж так вышло, то не стоит пренебрегать ее помощью.
Крылова ответила моментально, будто только и ждала звонка.
– Дарья, это Гагарин, - пояснил Никита.
– Я поняла, - рассмеялась несносная девица. – Ваш номер у меня высветился.
– Вы можете подъехать к моей гостинице?
– Конечно, - она чуть помолчала, но все же добавила: - А я думала, что мы уже перешли на «ты»?
Никита улыбнулся.
– Хорошо, ты можешь ко мне подъехать сейчас?
– Через десять минут буду, - отрывисто бросила Даша и разорвала связь. Что за манеры!
Не прошло и обещанных десяти минут, как в дверь номера далеко не деликатно застучали.
Никита открыл дверь, и Крылова вихрем ворвалась в помещение. За прошедшие пару часов она успела переодеться в легкий комбинезон с возможностью регуляции температуры и удобные кроссовки, а волосы стянула сзади в тугой хвост.
– Я тут подумала, что с тобой надо быть готовой к любым неожиданностям, - сообщила Даша. – Так что оделась, как в поход. Зато с тобой не скучно!
Никита уже и сам не знал – радоваться ли ему или огорчаться, но, тем не менее, бодро приказал: