Знакомьтесь, Гюро

Вестли Анне-Катрине

– Ну, с этими-то машинами я умею управляться, – сказала мама.

– А покрасить кое-что, а постолярничать? А иногда даже ночью приходится вставать, чтобы унять каких-нибудь буянов или драчунов. А ещё надо рано утром упаковывать мусор в мусоросборнике.

– Со всем этим я бы справилась, – сказала мама очень серьёзно.

– Тебе лучше всего попробовать в доме, где отопительная система нагревается электричеством, – сказал дворник. – Только боюсь, что и там тебе будет тяжело, это мужская работа.

– Видишь ли, в чём дело, – сказала мама дворнику, –

нам с Гюро негде жить. То есть сейчас мы живём с ней в пансионате, так что крыша над головой у нас есть. Но мы не можем жить там вечно, поэтому мне надо подыскать себе работу с жильём. Вот если бы ты разрешил мне попрактиковаться у тебя! Надо попробовать, что это за работа.

– Это пожалуйста, – сказал истопник. – В любое время, когда тебе будет удобно.

– Ладно, договорились, только сперва я обещала отремонтировать одну комнату в пансионате.

Услыхав, что дрель больше не работает, Тюлинька и Гюро вернулись в комнату.

– Мы тоже времени даром не теряли, – сказала Тюлинька, – мы убрали в кухонный шкаф всю посуду, и там осталось ещё очень много места.

– Молодцы, – сказала мама.

Дворник повернулся к Гюро.

– Значит, ты и есть Гюро? – спросил он.

– Да, – ответила она и, подойдя к нему поближе, оглядела его со всех сторон. – Теперь я с тобой немного знакома, – сказала она.

– А я с тобой! – засмеялся дворник, поднял её к самому потолку, а потом осторожно опустил на пол.

Когда он ушёл, Гюро ещё долго радовалась, что ей удалось потрогать рукой потолок: ведь это бывает не каждый день. Мама сходила в магазин и вернулась с мясом, зеленью и картошкой. Она была так весела и столько смеялась, что Гюро с удивлением на неё поглядывала. Да, первый день у Тюлиньки в квартире удался на славу.

– Я должна сфотографировать вас на балконе! – сказала Тюлинька, и мама с Гюро вышли на балкон. От страха Гюро зажмурила глаза, но, когда Тюлинька щёлкнула аппаратом, она сразу их открыла.

Наконец Гюро и мама стали собираться домой, Тюлиньке стало грустно, и голос у неё задрожал.

Выйдя из подъезда, мама и Гюро посмотрели на дом. Тюлинька стояла на балконе и махала им большой красной косынкой. Гюро, откинув голову, замахала ей в ответ. Она так долго смотрела вверх, что у неё закружилась голова.

– Обопрись о меня, а то упадёшь, – сказала ей мама.

Гюро оперлась о маму, и, когда снова подняла голову, ей показалось, что Тюлинька не стоит на балконе, а парит в воздухе.

– А теперь мы с тобой поедем на метро, – сказала мама.

– Это такой трамвай? – спросила Гюро.

– Нет, это скорее поезд, – ответила мама.

Оказалось, что поезд метро состоит из нескольких вагончиков, он ехал то под землёй, то по земле, и в каждом вагоне сидело много-много людей. Гюро внимательно их разглядывала, но познакомиться с ними в этот раз ей так и не удалось.

Мама малярничает

На другой день мама начала белить потолок в той комнате, где раньше жила Тюлинька, и Гюро была очень довольна, что осталась не одна, а с Вальдемаром и Кристиной. Конечно, она могла сколько угодно смотреть, как мама работает, но ведь скучно долго стоять, задрав голову к потолку. Можно было ещё пойти на кухню и посмотреть, как толстая кухарка мешает в огромной кастрюле суп, а молоденькая девушка помогает ей мыть посуду и чистись картошку. Но мама не разрешала Гюро часто заходить на кухню – в этом пансионате считали, что дети всегда мешают, – и хотя Гюро никому не мешала, а тихонько стояла в сторонке и смотрела, она поняла, что на кухне лучше всего быть невидимкой.

Оставался только двор, куда можно было попасть прямо из подъезда. Мама и Гюро решили, что Гюро будет гулять во дворе, а мама время от времени будет поглядывать на неё из окна кухни, чтобы Гюро не чувствовала себя одиноко.

Во дворе было таинственно и необычно. Все окна, выходящие во двор, с любопытством уставились на Гюро. В углу двора стояли бачки с отбросами. Правда, от них не очень хорошо пахло, и мама велела Гюро держаться подальше, но всё-таки это было интересно.

Вальдемар и Кристина были одеты слишком легко и, чтобы они не замёрзли, Гюро завернула их в свой шарф. Наружу у них торчали только носы. Бегать во дворе было негде, и главное, Гюро смущали смотрящие на неё окна, поэтому ей не оставалось ничего иного, как разговаривать с Вальдемаром и Кристиной.

– По-настоящему мы с вами не здесь, а в Гампетрефе, – говорила она куклам. – Мы дома и бежим по старой тропинке. Вы её теперь хорошо знаете.

Она закрыла глаза и отчётливо увидела перед собой знакомую тропинку. Вальдемар и Кристина тоже, конечно, видели эту тропинку, хотя они глаз не закрывали.

Оказывается, можно было стоять неподвижно и играть, будто ты бегаешь. Гюро не знала, сколько времени она простояла во дворе, как вдруг обнаружила, что очень замёрзла. Особенно у неё замёрзли ноги.

Когда она поднялась домой, мама сказала:

– Разденься поскорей и заберись в мою кровать, а я принесу тебе чего-нибудь горячего. Кухарка обещала приготовить нам бутерброды.

Под тёплым одеялом Гюро быстро согрелась. Мама растёрла ей ноги и надела сухие шерстяные носки. А потом они пили какао с бутербродами, и Гюро очень удивлялась, что можно так проголодаться, стоя на одном месте.

– Ты лежи, а я снова пойду красить, – сказала мама, весь халат у неё был в белых пятнах. Представляете себе, как бы она выглядела, если б не надела халата!

В эту минуту маму позвали к телефону. Звонила Тюлинька.

– Алло! Алло! – сказала Тюлинька. – Сегодня мне поставили телефон! Я уже давно заказала себе номер, ещё когда работала на телеграфе. Как поживает Гюро?

Мама сказала, что Гюро замёрзла на улице и теперь греется в постели.

– Эрле, пусть Гюро поживёт у меня, пока ты занята ремонтом, – предложила Тюлинька. – Если хотите, она будет ночевать дома, а утром ты будешь привозить её ко мне. Я буду её дневной мамой, ладно?

– С удовольствием, если у тебя есть время, – сказала мама.