Знакомьтесь: любовь

Комарова Марина

Где-то на краю сознания мелькнула мысль: как такое может быть?

Он потянул длинную деревянную спицу, удерживавшую мои волосы, и они упали на спину шелковым каскадом почти до талии. Моя маленькая девичья гордость и причина зависти многих подружек. Я почувствовала, как он гладит и перебирает пряди. Очень осторожно и нежно, словно прикасается к величайшему на свете сокровищу.

Но потом он вдруг резко повернул меня к себе и впился в губы, не дав выдохнуть. Я застонала, жарко отвечая на каждую ласку губ и языка. Он целовал умело и уверенно, зная в какой момент дать мимолётную передышку,

а потом вновь закружить в водовороте страсти.

А потом короткими, немного жалящими поцелуями покрыл мою шею и ключицы. Взял в ладони грудь, легонько сжал соски. По телу прошёл электрический ток.

– Я хочу… – шепнула я.

– Знаю, – не дал он продолжить, подхватывая меня под бёдра и тихо посмеиваясь. – Меня все хотят.

Но он и сам хотел тоже. Его возбуждение чувствовалось, и от этого мои мысли путались. Хотелось и самой рассмеяться, только с губ срывалось частое дыхание.

Мы оказались на кровати. Рубашка отлетела в сторону и куда-то на пол. Его брюки – тоже. Поцелуи обжигали мой живот, влажные дорожки, вырисовываемые языком на внутренней стороне бёдер, заставляли разводить ноги и выгибаться похотливой кошкой. Хотя сама кошка никогда не согласится с тем, что она похотлива. Всего лишь фантазия глупых людей.

С каждой лаской, с каждым прикосновением он распалял меня всё больше. Ещё немного – и, казалось, я сорву ленту с глаз и сама кинусь на него. Но меня всякий раз останавливали, сопровождая это довольным тихим смехом. Целовали до безумия, обдавая горькой свежестью можжевельника и разгорячённой мужской кожи. И это было правильно и хорошо.

В какой-то момент, уже потеряв контроль над собой, я вскрикнула, что больше не могу. Меня взяли, вырвав ещё более громкий вскрик, однако на этот раз не мольбы, а наслаждения. Всё исчезло, мы двигались в едином ритме, практически не разрывая поцелуя. Хриплые стоны и песня виолончели, доносившаяся из скрытых тьмой динамиков. Мои ногти впивались в его спину и плечи, раздирая до крови, но его это не пугало. Он брал уверенно, властно, доводя до вершины удовольствия, до…

Будильник зазвонил над самым ухом.

Поднявшись на постели, я сонно заморгала. Рванула к голосящей заразе, чтобы выключить, наткнулась на спавшего Сёму. Тут же раздался оскорблённый пронзительный вой, так как я случайно опёрлась на что-то чрезвычайно важное и принадлежащее кошачьему организму.

Кот слетел с кровати, я промахнулась мимо будильника и грохнулась на пол. Будильник продолжал звенеть. Шумно сдув прядь с носа, я всё же добралась до этого орудия пытки и выключила.

«М-да. Вот только приснится эротический сон, так мало того что досмотреть не дадут, ещё и синяками обзаведёшься!»

Дверь с торжествующим скрипом приоткрылась, и в комнату заглянула тётя Сара. Оглядела картину «дева, возлежащая на полу, и обиженный кот» и хмыкнула.

– Вижу, день обещает быть добрым, Арина. Пошли завтракать.

Всё ещё пребывая в состоянии, далеком от бодрости, я поймала кота за шкирку и уткнулась носом в рыжую шерсть. Сёма обиженно засопел. Однако уходить не спешил.

Тётушка только прицокнула языком и махнула на нас рукой. Сёма махнул хвостом. Я вздохнула и посмотрела на кота.

– Хорошо тебе, обормот. Поешь и опять спать. Выспись тут за меня хоть.

Сёма согласно мурлыкнул и, выскользнув из моих рук, деловито направился на кухню.

«Хочу быть котом, – осознала я. – Им на работу ходить не надо».

Глава 2

Игры серьёзных мужчин

Я не знаю такого второго города, как Одесса. Она всегда улыбается, пусть делает это не всегда открыто. Смотрит глазами цвета морской волны, что могут сиять радостно и тепло, а могут темнеть, словно пучина Черного моря.

Здесь пахнет сладко летом и морозно зимой. Шорох листьев осенью нашептывает ночные сплетни, а весной – говорит о надеждах.

Из окон кабинета генерального директора компании «Одиссей» видно море. Солнце. Серебро на волнах. Кажется, можно даже почувствовать запах ветра, морской свежести и соли. Зимой она становится только ярче и вызывает совершенно непередаваемые ощущения.

Не зря же есть те, кто готов всю жизнь работать для того, чтобы переехать на побережье и жить у моря.

Я сделал глоток кофе и, чуть прищурившись, снова посмотрел на море.

Отличный день, настроение что надо.

Переговоры на той неделе прошли просто замечательно. В руках «Одиссея» оказались не просто контракты на греющую душу суммы, но и прекрасные перспективы на сотрудничество в будущем.

Кофе, правда, горчит малость. Что за манера делать его несносно крепким? В кофе должна быть своя фишечка, лакомая пряность, как и в человеке. Если же человек совершенно безвкусен и пресен, то это большая беда.

– Эммануил Борисович, к вам Рустамов, – донесся мелодичный грудной голос Даны по громкой связи.

– Впускай, – коротко ответил я, невольно усмехнувшись.

Вот оно, самое то, о чем только что сейчас были мысли. Айдар Рустамов – это перец, гвоздика и сладость лукума. А ещё один из лучших заместителей, коммерческий директор фирмы «Одиссей», с которым меня свела судьба. И пусть ему есть, в чем ещё не хватает опыта, это не омрачает наше сотрудничество.

Дверь открылась, и в кабинете появился Айдар. В руках папка с документами, а сам сияет, словно начищенный пятак. Хотя сравнение слишком скромное: в случае с Айдаром не пятак, а целый монетный двор. Не будь обязательного делового дресс-кода, выглаженный костюм бы тут же исчез на вешалке в шкафу, уступив струящимся шелкам, золотому блеску и чему-нибудь такому, что не оставит равнодушными ни женщин, ни мужчин.

– День начинается хорошо, – бодро сообщил он, положив папку на стол. – Пока всё идет по плану. Есть некоторые сложности, но всё будет решено в течение сегодняшнего дня. Клиент почти созрел, остается протянуть к нему руки и сорвать.

– Это кто у нас? «Алвис»? – уточнил я, впрочем, и так прекрасно зная ответ.

Дал знак Айдару присесть. Терпеть не могу обсуждать работу на ногах. Это хорошо только в тех случаях, когда твой собеседник чувствует, как земля уходит из-под ног и нет никакой надежды на спасение, кроме того, как протянуть руку и вцепиться в того, с кем говоришь. Точнее, принять то предложение, которое только что было сделано.