Знамение
Шрифт:
Как оказалось, на коньках Кэтрин чувствовала себя намного увереннее, чем на своих двоих. Едва она встала на лед, то поменялась в лице. И начала с детским восторгом скользить по поверхности без особых усилий и напряжения.
Не хотелось ударить перед ней лицом в грязь и хоть в чем-то показаться неумехой, но поворачивать назад было уже поздно. Как только ступил на скользкую поверхность, чувство баланса куда-то улетучилось. Я попробовал сделать несколько шагов, и земля начала уходить из-под ног.
— Хэй, а ты теперь не такой
— Во все должен быть баланс, — копчик саднил от приземления на пятую точку, но оно того стоило.
Кэти тянула меня за собой и совершенно не боялась в кого-нибудь врезаться. Я послушно следовал за ней по кругу, еле успевая переставлять ноги, чтобы не грохнуться.
Сложно было следить за тем, что творится под ногами и вокруг меня одновременно. Попытался проследить взглядом за Кэт и тут же мои коньки начали разъезжаться в разные стороны. Начал падать и потянул ее за собой. Теперь мы оба валялись на льду и хохотали.
— Кажется теперь я начинаю понимать, что ты чувствуешь, когда спасаешь меня от моей неуклюжести, — она продолжила смеяться, поднимаясь на ноги. Я последовал ее примеру, но в помощь мне пришло ограждение. — Если тебе не нравится, можем уйти.
— Шутишь? Да я просто в восторге от такого досуга, — с сарказмом воскликнул, стараясь удержаться на ногах, и она снова расхохоталась.
— Оказывается не я одна совершенно не умею врать, — Кэт подлетела ко мне и чмокнула в щеку, — спасибо, что так стараешься ради меня, за это я тебя и люблю.
Замер, глядя ей прямо в глаза. Она тоже сказала заветные слова. Не потому, что я умирал или со мной случилось что-то плохое, а просто так. Хотел сказать ей то же самое в ответ, но она, радостно хихикая как маленькая девочка, укатилась в самую гущу толпы.
— Эндрю! — Услышал, как позади меня кто-то окликнул. Обернувшись не сразу заметил Анну, машущую мне перчатками.
С ее то ростом ей уже пора бы прикупить себе указатель на палке, который будет видно даже среди самых высоких людей. Я махнул в ответ, и она жестом поманила меня к себе. С трудом доковылял до нее, все еще цепляясь за ограждение.
— Анна, ты быстрее чем я думал. А где Дерек?
— Ушел за кофе. Как она? — Озабоченное лицо, уставший взгляд, кажется кому-то нужен отдых.
— Уже лучше, даже начала смеяться. Пришлось ради этого втиснуться в эти адские ходули, — жестом окинул свои ноги, и она надменно на меня взглянула, но колкость, видимо, сказать не решилась.
Подошел Дерек с кофе и одарил мой внешний вид вопросительным взглядом. Во время празднования дня рождения Элис я не решился встать на коньки даже под натиском угроз и манипуляций со стороны друзей.
— Привет, — бросил он мне и протянул Анне ее напиток, который она с благодарностью приняла. — Мы хотим прогуляться в парке, вы как?
— Нужно спросить Кэт, хватило ли ей времени, чтобы накататься. Сейчас пойду найду ее.
— Мы подождем тут, — Анна устало провела рукой по волосам и выдохнула облачко пара.
Я искал взглядом Кэтрин, но нигде не мог ее найти в толпе катающихся, неужели она решила уйти ничего мне не сказав? Оглядывал лица людей за ограждением в надежде увидеть ее, но вдруг резко остановился.
Знакомая до чертиков шевелюра ежиком привлекла мое внимание. Ее я бы узнал даже среди миллиона присутствующих. Едва мы встретились глазами, Питер моментально затерялся в гуще оживленной толпы. Внизу живота затянулся неприятный ком — где есть он, там не миновать беды.
Всем свои нутром чуял неладное и с еще большим рвением начал искать Кэтрин среди людей. Напряг свои чувства до предела, чтобы облегчить себе поиск. Послышался какой-то галдеж позади меня, и я обратил внимание на кучку катающихся, столпившихся в небольшом кругу в другом конце катка.
Когда один парень немного отодвинулся в сторону, я заметил ее лежащей на льду в огромной луже крови.
Глава 40
Этот день я никогда не чествовал, и все благодаря моему знаменитому папаше. У этого ублюдка был настолько слабый характер, что после маминой смерти у него не хватило духу вырастить сына.
Даже после того как этот кусок дерьма взял ее фамилию и получил возможность распоряжаться всеми ресурсами семьи, он трусливо сбежал, чтобы покончить с собой, но по случайности обратился в вампира.
И даже став могучим главой клана хладных он не нашел в себе сил и смелости навестить сына за все девятнадцать лет с момента моего появления на свет, хотя бы в его день рождения. Этот не стал исключением.
Во мне вскипали злость и негодование. Брошенный своим собственным отцом, без полноценной семьи, без дома, без материнской ласки и заботы, и отцовских наставлений, без родственной души, без друзей и без настоящей любви.
С каждым разом я все меньше ощущал близость и человеческую привязанность к миру ординаров. Жалкие смертные людишки с их низменными потребностями и постоянным страхом за свою никчемную жизнь. Рано или поздно они сами приведут свой вид к полному вымиранию.
Чем дольше думал о том, что ординары сами виноваты в том, что адские твари расплодились на Земле, тем сильнее понимал идею избавиться от нефилимов. Если люди останутся без защиты охотников на демонов, то будет легче истребить человечество и зародить новую жизнь. Создать на планете более продвинутое и развитое общество, которое не будет подвержено соблазнам, жадности, вражде.
Я не одобрял того, каким образом осуществлялся план и что многие полукровки платили за ошибки родителей своими жизнями, но вмешиваться во все это не хотел. Мое участие в заговоре было косвенным, и я бы ни за что на свете не запачкал руки в чужой крови.