Знаменитые актеры
Шрифт:
Французы звали его Иван Великолепный. Весь Париж был оклеен афишами с его портретом в роли Кина. А известный историк кино Ж. Садуль с восторгом отзывался о другой, более поздней работе актера: «В «Матиасе Паскале» Мозжухин достиг вершины своего искусства».
Не меньший триумф вызвал в Европе и «Михаил Строгов», после которого Мозжухина пригласили сниматься в Голливуд. Со свойственной ему любознательностью и умением учиться, он быстро впитывал в себя все лучшее, чем обладал в то время мировой кинематограф. Особое восхищение вызывало у него творчество Чарли Чаплина и Дэвида Гриффита. Посмотрев фильм «Сломанные побеги», он написал под впечатлением стихотворение с признанием в искренней любви к режиссеру: «Гриффиту от его китайца. Вам мое сердце. Вас люблю!» Поэтому в декабре 1926 г. Мозжухин с радужными надеждами отправился в Америку. Но снявшись там лишь в одном фильме —
Последние годы жизни Мозжухин прожил во Франции. Он пытался повторить «Казанову» и «Дитя карнавала», но новые версии уже не имели успеха. Много и плодотворно работавший всю свою жизнь, по натуре веселый, стремительный и неутомимый, он вдруг ощутил себя ненужным. Замечательные роли, слава, веселье молодости, пирушки с друзьями, деньги — все оказалось в прошлом. Не осталось любви, тепла, уюта и в личной жизни: брак со шведкой Агнес Петерсон, заключенный после развода с Натальей Лисенко, и связь с русской актрисой Таней Федор оказались недолгими. Почувствовав закат своей актерской карьеры и одиночество, Мозжухин заболел. Обнаруженная у него чахотка была столь же скоротечной, как и прожитая им жизнь. В январе 1939 г. его не стало. Как и многие русские знаменитости, актер был похоронен на кладбище Сент-Женевьев де Буа.
Когда после смерти Мозжухина в его доме были обнаружены ящики с нераспечатанными зрительскими письмами (он не любил читать почту), во многих из них оказались деньги, которые посылали поклонники нуждавшемуся артисту. Оказывается, его по-прежнему любили и он был нужен всем, кто умел ценить настоящее искусство.
Мэри Пикфорд
Настоящее имя — Глэдис Мэри Смит. (род. 9.04.1893 г. — ум. 29.05.1979 г.)
Знаменитая американская актриса театра и кино, ирландка по происхождению. Исполнительница ролей девочек-подростков в мелодраматических и трагикомических фильмах.
Обладательница приза «Оскар» за роль в фильме «Кокетка» (1929 г.) и специального приза «Оскар» за творческую работу в кино (1975 г.).
Организатор собственной кинофирмы «Пикфорд филм корпорейшен» (1916 г.) и соучредительница фирмы «Юнайтед Артистс» (1919 г.), продюсер, одна из создательниц Фонда помощи престарелым киноработникам.
Автор книги мемуаров «Солнечный свет и тень» (1955 г.).
«Белокурая Мэри», «волшебница экрана», «возлюбленная Америки» — все это об одной из самых ярких звезд немого кинематографа — Мэри Пикфорд. Ее знал и любил весь мир. Она была настоящим явлением в искусстве и незаурядной личностью. Более двадцати лет ее имя сопровождалось оглушительной музыкой славы, а когда она внезапно смолкла, эта умная, сильная и деловая женщина сумела выстоять, не позволив жизненным обстоятельствам сломить себя.
Как это ни парадоксально, но у актрисы, которая всю жизнь играла детей, собственного детства практически не было. Глэдис Мэри Смит родилась в Торонто (Канада) в семье бедных эмигрантов из Ирландии. Ее отец был корабельным поваром. Он умер, когда девочке исполнилось всего четыре года, и ее матери, Шарлотте Смит, оставшейся с тремя малышами на руках, пришлось искать работу. Она нашла ее в труппе странствующего театра, выступая вместе со своими детьми в викторианских семейных мелодрамах, для которых часто требовались малолетние исполнители. Вскоре эта работа стала кормить всю семью, но успех на сцене имела лишь одна пятилетняя Глэдис. Она не только обладала незаурядным актерским дарованием, но и удивительным для ее возраста мужеством и стойкостью. Девочке часто приходилось уезжать далеко от дома без семьи, выступать в холодных, неприспособленных помещениях, рано просыпаться, поздно ложиться и с ходу заучивать роли. Все свои детские годы маленькая Глэдис, по меткому выражению журналиста Дж. Квирка, «живет в чемодане». Не каждому взрослому была бы под силу такая жизнь.
В этих условиях девочке было не до игр и кукол
После восьми лет «чемоданной» жизни юная, но уже опытная провинциальная актриса попадает в лучший американский театр того времени к известнейшему антрепренеру, режиссеру и драматургу Дэвиду Беласко. Ее талант и настойчивость были вознаграждены: она получает главные роли в спектаклях, играет на Бродвее или в Чикаго и Бостоне, выступая под псевдонимом Мэри Пикфорд (так звали ее бабушку). С ним она войдет в историю мирового киноискусства. Но прежде, чем это произойдет, ей придется в поисках дополнительного заработка пересилить себя и войти в киностудию «Байограф». В то время актеры театра считали для себя унизительным сниматься в кино, и Мэри Пикфорд вспоминала в своей автобиографии, что, подходя к студии, она даже оглянулась по сторонам — не видят ли ее знакомые.
Однако пройдет не более пяти лет — и она сделает головокружительную карьеру на экране. Начало ее будет положено съемками в фильме выдающегося режиссера У. Гриффита «Дорога судьбы» (1910 г.). Работа с ним была сложной, но интересной. Она очень много дала молодой актрисе. Гриффит научил ее умению действовать в образе, требуя предельной правдивости исполнения. Он поощрял актерские импровизации. Однажды на съемках фильма «Строптивая Пегги» (1910 г.) Мэри, игравшая девушку, которую мать хочет выдать замуж за старика, заявила, что на месте своей героини она задала бы матери хорошую трепку. Гриффит ухватился за эту мысль и предложил ей это попробовать. После того как Мэри хорошенько потрясла свою партнершу за плечи, режиссер предложил «матери» продемонстрировать свое отношение к непочтительной дочери. Та попыталась высечь Мэри, но не на шутку перепуганная девушка стала убегать от «матери». Догоняя ее, «мать» споткнулась и упала. Тогда Мэри бросилась к ней, подняла, стала обнимать и целовать. Сценка получилась живой и правдивой. Такой она и вошла в картину.
Чтобы привести актеров в нужное эмоциональное состояние, Гриффит действовал иногда шутками, а то и окриком. Был случай, когда, требуя от Мэри подлинных слез, он стал грубо трясти ее, крича при этом, что она никакая не актриса, а просто пень. Но обиженная, гордая девушка не заплакала, а… укусила режиссера за руку. И только после извинения с его стороны у нее хлынули слезы, которые, к счастью, успели заснять.
Образы девочек-подростков и юных девушек, создаваемые на экране Мэри Пикфорд, все больше нравились публике. Ее успеху способствовала удивительно подходящая для таких героинь внешность: большие голубые глаза, длинные белокурые локоны и свежее кукольное личико.
Вначале Пикфорд зарабатывала в «Байографе» 75 долларов в неделю. Но в 1910 г. она без согласования со своей матерью, занимавшейся деловыми переговорами несовершеннолетней дочери, подписала новый контракт на 125 долларов в неделю с основателем «Индепендент моушн пикчерз» — Карлом Лемлом. В своей самостоятельности Мэри зашла еще дальше, выйдя в 17 лет замуж за красавца киноактера Оуэна Мура. Возмущенная миссис Смит попыталась препятствовать этому, но Лемл сумел ее уговорить и также пригласил в свою труппу. Молодая чета — М. Пикфорд и О. Мур — снялась у него лишь в одном фильме, который назывался весьма символично: «Их первое недоразумение». Семейная жизнь Мэри действительно оказалась сплошным недоразумением, поскольку Мур любил выпить и был очень недоволен тем, что его молодая жена пользовалась гораздо большим успехом на экране, чем он. В 1920 г. этот несчастливый брак распался окончательно.
Хотя кинематограф уже принес Мэри Пикфорд известность, она все же не решалась окончательно перейти кастовый барьер, отделяющий его от театра. Известно, что в то время многие театральные деятели еще относились к кино с предубеждением, граничащим с презрением. Так, видный драматург и актер Уильям Д. Милль с возмущением писал о том, что Мэри Пикфорд «выбросила свою карьеру в мусорный ящик и закопала себя в этом дешевом виде развлечений, в котором я не вижу ничего достойного внимания. Эти скачащие картины никогда не принесут настоящих денег, и конечно, нельзя ожидать, чтобы они превратились в нечто такое, что при самом буйном воображении можно было бы назвать искусством». Подобно Д. Миллю, многие даже более выдающиеся мастера сцены не смогли в то время по достоинству оценить и увидеть большие перспективы кинематографа.