Знаменитые авантюристы
Шрифт:
В игру включается так называемый секретарь графини де ла Мотт, некий Рето де Вильет. Мастер на подделки, Рето изготавливает письма королевы к ее подруге Жанне Валуа. Но этого мало, вошедшая во вкус мошенница предлагает кардиналу самому написать королеве, а она, мол, берется передать послание. Словно загипнотизированный, Роган соглашается, сочиняет текст и вручает его своей наперснице. Через несколько дней в руках у него собственноручный ответ королевы, а у Жанны солидный куш, полученный «за услуги».
В своем ответе королева пока отказывает в аудиенции нетерпеливому кардиналу и, естественно, просит держать их переписку в тайне. Как только позволят обстоятельства, его известят. Листок белой тисненой бумаги с золотым обрезом кажется размечтавшемуся простофиле пропуском к сердцу первой дамы Франции и собственной карьере.
Однако вежливость требует поблагодарить за оказанное внимание, нет — за милость! Галантный священнослужитель садится за стол и пишет ответ, а услужливая Жанна вновь исполняет роль посредницы. Так возникает переписка — хитроумная игра, которая позволяет ловкой пройдохе извлекать из кармана кардинала луидоры.
Но бесконечно эта игра продолжаться не может. Как ни доверчив Роган, но и он почует подвох. Наступает момент, когда Жанна понимает, что дальше разыгрывать фарс без основного действующего лица невозможно. На сцене должна возникнуть королева. И неистощимая на выдумку авантюристка замышляет поразительный по наглости трюк.
Свидание в парке
«Вы жаждете встречи с королевой, — пожалуйста, будет вам свидание», — цинично рассуждает обманщица и, как опытный режиссер, подбирает исполнителей и распределяет роли. Устроить тайное рандеву где-нибудь в темной аллее Версальского парка не так уж трудно. Главное — найти дублера на роль королевы. В качестве ее двойника выступит некая мадемуазель по имени Николь Лаге, которую Жанна нарекает баронессой д’Олива. На самом деле это обыкновенная модистка. Ничего общего с внешностью той, кого ей предстоит изобразить, она не имеет, походит на нее лишь фигурой — высока и хорошо сложена. Но именно это и требуется — свидание произойдет в сумерках, чуть ли не в темноте, разглядеть лицо будет трудно, тем более что его скроют вуаль и поля шляпы. Жанна собственноручно одевает исполнительницу роли королевы в белое с крапинками муслиновое платье со шлейфом, точно такое, в каком та изображена на одном из портретов работы мадам Виже-Лебрен.
Когда туалет готов, участники комедии — Жанна, ее супруг и Николь — направляются к месту действия. Бесшумно проникают они на террасу Версальского парка, достигают рощицы Венеры и здесь оставляют псевдокоролеву одну. Погода стоит пасмурная, небо безлунно, и это, конечно, на руку устроителям маскарада. К тому же вокруг высятся ели и пихты, создавая дополнительную темень, в которой с трудом можно разглядеть очертания человеческой фигуры. Место самое что ни на есть подходящее для тайных свиданий и шутовского розыгрыша.
Маленькая Николь, которой предстоит сыграть роль королевы, трясется от страха. Но бежать поздно. Слышен хруст гравия на дорожке. Кто-то идет. Цепенея от страха, Николь сжимает в руке розу и записку, ей следует вручить их господину, который должен подойти и заговорить с ней. Перед ней возникает силуэт мужчины. Это Рето де Вильет, в разыгрываемом фарсе он исполняет роль слуги королевы. Он ведет Рогана к месту свидания. Николь, естественно, не догадывается, кто перед ней, так же как и кардинал уверен, что стоит перед королевой. Он церемонно кланяется и благоговейно, с почтением целует край платья ее величества. Николь настолько растеряна, что чуть было не позабыла условия сценария. Спохватившись, передает розу незнакомцу и лепечет фразу, которую должна произнести: «Вы можете надеяться, что все прошлое забыто».
К удивлению Николь, слова эти производят на незнакомца потрясающее впечатление. Он снова раскланивается, в восторге благодарит за высочайшую милость и уверяет в своей преданности. В этот момент, к радости Николь, вновь слышатся поспешные шаги по гравию и взволнованный голос: «Скорее уходите! Сюда идут мадам Элизабет и графиня Артуа». Незнакомец, то бишь кардинал, в испуге моментально исчезает в сопровождении Жанны, ее супруг уводит мнимую королеву.
Шутка в стиле Аристофана удалась блестяще, как скажет будущий историк. Теперь бедный кардинал получил такой удар по голове, который вышиб из нее остатки разума. До этого его недоверчивость следовало всячески усыплять; теперь же, поскольку обманутый считает, что он беседовал с королевой, услышал из ее уст слова прощения, каждому слову графини де ла Мотт он будет верить больше, чем Евангелию. Теперь он пойдет за ней в огонь и воду. В этот день во Франции нет человека более счастливого, чем он. Роган уже видит себя первым министром, фаворитом королевы.
Проходит несколько дней, и Жанна передает кардиналу новое доказательство благосклонности королевы. Ее величество просит его оказать помощь одной бедной дворянской семье — требуется всего лишь пятьдесят тысяч ливров. К сожалению, у нее самой в данный момент нет таких денег. Это отнюдь не кажется странным, ведь всем известна расточительность Марии-Антуанетты, «проявлявшей поразительную изобретательность в поисках все новых и новых способов пускать деньги по ветру», как пишет историк профессор А. 3. Манфред.
Естественно, кардинал тут же откликается, он счастлив возможности проявить милосердие. Спустя три месяца ему снова приходится раскошелиться, и снова по просьбе своей якобы покровительницы.
Теперь золото рекой течет в карманы супругов ла Мотт и их подручных. Можно жить в свое удовольствие и не думать о завтрашнем дне. В великолепном загородном доме в Бар-сюр-Об, купленном четой ла Мотт, они живут открыто и широко — здесь что ни день, то праздник, веселятся и кутят, не задумываясь о будущем. Жанна одевается в платья из лионского бархата, расшитые шелками, восхищающими модниц, посуда приводит в восторг знатоков; она принимает за своим столом важных особ: маркизов, аббатов, графов. Все поражены переменой в ее жизни, удивляются ее богатству и роскоши. Злые языки приписывают появление свалившегося на нее счастья заботам кардинала Рогана. Да и сам он отнюдь не скрывает своего восхищения графиней де ла Мотт.
Кража
Аппетит приходит во время еды — эту банальную истину Жанна де ла Мотт подтверждает следующим своим шагом. Ей становится известно, что Мария-Антуанетта мечтает купить бриллиантовое ожерелье — красивую вещь, столь же великолепную, сколь и дорогую, — стоимостью в миллион шестьсот тысяч ливров. Сумма огромная!
Изготовлено это чудо-ожерелье было более десяти лет назад и составлено из 629 великолепных бриллиантов. Первоначально оно предназначалось фаворитке короля мадам Дюбарри, и она, безусловно, получила бы его, если бы не оспа, убившая Людовика XV. С тех пор ювелиры Бёмер и Бассанж, вошедшие в долги, так как вложили в это ожерелье все свои деньги, закупив камни в кредит, тщетно пытались сбыть драгоценность. Ни испанская королева, ни французская не пожелали выложить кругленькую сумму. Впрочем, Мария-Антуанетта готова была купить этот шедевр ювелирного искусства, но скупой муж, проявив необычную твердость, наотрез отказался дать деньги. Достаточно он передавал их королеве, с самого начала пребывания в Версале зарекомендовавшей себя мотовкой, питающей страсть к бриллиантовым украшениям.
Отказав супруге, король бросил знаменитую фразу: «Лучше на эти деньги построить еще несколько военных кораблей». Впрочем, это была запоздалая экономия — финансы страны находились в более чем плачевном состоянии: необузданные аппетиты кормящейся у подножия трона придворной клики, бесстыдное воровство, всеобщая продажность, безответственность, граничащие с преступлением спекуляции, в которые были вовлечены высшие служащие короля, — все это с угрожающей быстротой увеличивало дефицит, создавая непреодолимые трудности и усиливая всеобщее недовольство. В этой тревожной и неустойчивой обстановке, когда каждому известно было, что казна опустошена, беспечная Мария-Антуанетта приобрела дворец Сен-Клу за 15 миллионов, а за 14 — замок Рамбуйе для короля, восстановила должность министра двора королевы с жалованьем в 150 тысяч ливров, что вдвое больше оклада генерального контролера, то есть министра финансов.