Знаменитые Козероги
Шрифт:
Скандал случился однажды вечером, когда обитатели комнаты № 39 Филатов, Качан и Галкин пробрались на женский этаж и связали веревками ручки дверей «смотрящих» друг на друга комнат. Затем хулиганы громко постучали в обе двери и стали буквально надрываться от хохота, глядя на то, как девчонки, визжа и причитая, пытаются открыть двери. Короче, скандал получился громким не только в переносном, но и в буквальном смысле.
Утром всех троих хулиганов вызвал к себе на ковер Захава (как выяснилось, ректору настучала беременная студентка из Болгарии). Разговор был короткий: не умеете жить – вон из общежития! И пришлось горе-студентам искать себе новое жилье. Нашли они его в центре города, на улице Герцена, причем жилье было не ахти какое – оно располагалось в бывших конюшнях. Однако друзья и этим апартаментам были рады, поскольку студенты народ
Будучи студентом 3-го курса (1967), Филатов сильно влюбился. Его избранницей стала хоть и первокурсница «Щуки», но девушка уже не просто известная, а суперизвестная. Это была Наталья Варлей (22 июня 1947 года, Рак-Свинья), которая прославилась ролью Нины в комедии «Кавказская пленница». Премьера фильма состоялась 3 апреля 1967 года, причем в одной Москве его сразу показали в 53 кинотеатрах! После этого на Варлей свалилась такая слава, что она не могла пройти по улице нескольких метров – сразу сбегалась толпа. Особенно ее донимали мужчины, которые клялись Варлей в вечной любви и наперебой предлагали ей руку и сердце.
Филатов обо всем этом знал, как и то, что шансов у него не слишком много. Как он сам признавался, «у меня был комплекс относительно своего лица, точнее, «рыла». Однако ничего поделать с собой он не мог: Варлей ему сильно нравилась. Особенно эти чувства усилились, когда Филатов сошелся с ней в совместной работе. Он написал пьесу для первокурсников (помимо Варлей там учились Наталья Гундарева, Константин Райкин, Юрий Богатырев) под названием «Время благих намерений», состоявшую из трех новелл, и приходил на репетиции чуть ли не ежедневно (пьесу ставили Валерий Фокин и Сергей Артамонов). Однако Варлей относилась к нему всего лишь как к коллеге, и не более.
Вспоминает Т. Сидоренко: «Нет, Варлей не отталкивала Леню, позволяла любить себя, даже не ухаживать, а именно любить, общалась с ним. Но не больше. А он из-за этого страшно переживал. Мы с Леней часто сидели в одном кафе на Арбате, он рассказывал о своей любви, говорил, что страдает, просил совета. А что я могла ему посоветовать? Сидела, слушала, боясь лишним вздохом ему как-то помешать. Ведь для меня Филатов, да и вообще тот курс казались какими-то небожителями…»
Из этой влюбленности Филатова ничего путного так и не получилось. Впрочем, выйди все иначе, вряд ли этот союз можно было бы назвать счастливым. Почему? Согласно гороскопу, совместимость у Филатова с Варлей из разряда 50/50: плохая по месяцам рождения (Козерог – Рак) и хорошая по годам (Собака – Свинья). В итоге Варлей все же такой эксперимент провела, но уже с другим мужчиной: вышла замуж за астрологического «родственника» Филатова – то есть за мужчину-Собаку, только рожденного в другом месяце. Это был известный актер Николай Бурляев (3 августа 1946 года, Лев-Собака). В результате этот брак просуществовал всего несколько лет и распался, поскольку Лев и Рак – тоже антиподы, причем особенно страдают в таком союзе Львы.
Но вернемся к Филатову.
Летом 1969 года он закончил «Щуку» и был принят в Театр на Таганке, где главным режиссером вот уже пять лет был Юрий Любимов (30 сентября 1917 года, Весы-Змея). Люди, рожденные под этим знаком, отличаются тем, что не только умеют строить далеко идущие планы, но и претворять их в жизнь. Они редко отступают от задуманного и добиваются успеха благодаря умению мыслить нешаблонно и идти по головам – каких-либо моральных или иных принципов для них не существует. Партнерство с Весами-Змеей возможно только при полном подчинении им – иного варианта они не приемлют. Что касается Филатова (Козерог-Собака), то он с Весами-Змеей имел среднюю астрологическую совместимость по годам рождения (между Собакой и Змеей могут быть только светские отношения и не более того) и плохую по месяцам рождения (Козерог и Весы друг друга не понимают из-за разницы темпераментов и характеров). Все эти прогнозы сбудутся: отношения между Филатовым и Любимовым будут сложными и противоречивыми.
Кстати, приход в «Таганку» принесет Филатову встречу с еще одним человеком-Змеей, только на этот раз женщиной – актрисой Лидией Савченко (8 ноября 1941 года, Скорпион-Змея), которой суждено будет стать его первой женой. Впрочем, рассказ об этом пойдет чуть ниже.
Несмотря на плохую совместимость с Любимовым, Филатову нравилось работать в этом театре, поскольку он полностью отвечал запросам Собаки: ведь она вечный критик, а детище Любимова застолбило за собой в советском искусстве прерогативу диссидентского театра, критикующего недостатки и пороки советской системы. Не случайно, что именно в этом театре в полную мощь раскрылся талант такого человека, как Владимир Высоцкий, который родился в год Тигра (1938) – а это знак бунтарский.
«Таганка» при Любимове с первых же дней своего существования закрепила за собой звание своеобразного форпоста либеральной фронды в театральной среде, поскольку новый хозяин «Таганки» оказался самым одаренным и наиболее яростным апологетом советского «талмудиста». Он и от системы Станиславского отказался, поскольку пресловутая «четвертая стена» мешала ему установить прямой контакт с публикой (в кругах либералов тогда даже ходила презрительная присказка: «мхатизация всей страны»). Кроме этого, он отказался от классической советской пьесы, которая строилась по канонам социалистического реализма, отдавая предпочтение либо западным авторам, либо авторам из плеяды «детей ХХ съезда», таких же, как и он, «талмудистов» (Вознесенский, Войнович, Евтушенко, Трифонов и т. д.). Вот почему «Герой нашего времени» М. Лермонтова был снят с репертуара спустя несколько месяцев после премьеры, зато «Антимиры» по А. Вознесенскому продержались более 20 лет.
Начиная с «Доброго человека…», Любимов в каждом спектакле, даже, казалось бы, самом просоветском, обязательно держал «фигу» в кармане, направленную против действующей власти, которая стала отличительной чертой именно этого театра. В итоге зритель стал ходить в «Таганку» исключительно для того, чтобы в мельтешении множества мизансцен отыскать именно ту, где спрятана пресловутая «фига».
Стоит отметить, что именно с середины 60-х так называемая «игра в фигушки» стала любимым занятием советской либеральной интеллигенции. Целый сонм творческих деятелей из числа писателей, кинорежиссеров и деятелей театра включился в эту забаву, пытаясь перещеголять друг друга в этом новомодном начинании. Однако обставить Юрия Любимова никому из них в итоге не удалось, поскольку тот, в отличие от остальных, не стал размениваться на мелочи, а поставил это дело на поток. В отличие от своих коллег по искусству, которые лепили свои «фиги» раз от разу, Любимов являл их миру с завидным постоянством, поражая своей настырностью большинство своих коллег. А поскольку режиссер он был, без всякого сомнения, одаренный, то эта его позиция представляла собой двойную опасность: у талантливого мастера было больше шансов втереться в доверие к простому обывателю. Здесь интересы Любимова тесно смыкались с интересами диссидентов, которые появились в советском обществе одновременно с любимовской «Таганкой» – в середине 60-х.
Еще в пору своего студенчества в «Щуке» Филатов активно посещал спектакли многих московских театров, и больше всего ему нравилось именно то, что показывала «Таганка». Это совпадало с умонастроениями самого Филатова – эдакого хулиганствующего интеллигента, для которого проблема поисков справедливости всегда стояла на первом месте (еще с тех пор, как он жил в Ашхабаде и рос в дворовой среде). И самым активным борцом за справедливость в театральном мире Филатов (да и многие другие) считал именно Юрия Любимова. Хотя это было, конечно же, не так. Человек, рожденный в год Змеи, если и ищет справедливость, то делает это не бескорыстно: эти поиски для него являются всего лишь средством для удовлетворения своих личных планов, и не более.
Принадлежность к «Таганке» считалась делом престижным в столичных кругах, а престижность многое значила для провинциала Филатова. Хотя в училище его многие отговаривали от этого шага. «Это не ваш театр, Леонид, – уверяли его преподаватели. – «Таганка» – это индустриальный театр, там органично разговаривающему артисту делать нечего. Там все орут, перекрикивая скрипы, шумы, падения…» Но все эти доводы оказались напрасными. Филатов приехал в Москву из провинции (Ашхабад именно таким местом и считался) с целью завоевать столицу, чтобы не робко заявить о себе, а громогласно – во весь голос. И лучшего места для этого, чем фрондирующая «Таганка», даже нельзя было себе представить.