Знамения любви
Шрифт:
— Но зачем тебе понадобилось взбираться на нее? — сдерживая себя от крика, спросил Бен.
— Да я всего-то забралась на пару ступенек, — жалостливо проговорила Карисса, утопив свое лицо в ладонях. — Я хотела повесить картину. И молоток ударил по мне, когда я пошатнулась.
— И поделом тебе! — вспылил Бен, сдавив ее в своих объятьях. — Ну, как ты могла? Господи! Как ты могла? — убивался он.
— Бен… я так виновата. Прости… Не знаю, как мне теперь быть, — растерянно пробормотала Карисса. — Сможешь ли ты
Бен выпустил жену из объятий и отошел к дорожной сумке, которую собрал для нее. Достав ночную сорочку, он вернулся с ней к кровати и едва слышно произнес:
— Я помогу тебе переодеться.
Карисса безнадежно ждала ответа на свой вопрос.
— Давай-ка, подними руки, — сказал он, стараясь не смотреть на ее лицо.
Больничная рубашка соскользнула с нее. Бен помог надеть домашнюю.
— А теперь ложись и засыпай, — требовательно проговорил он.
Карисса непонимающе смотрела на него.
— Ложись и засыпай, — настойчиво повторил он.
Карисса послушно опустилась на подушки, и Бен натянул покрывало до самого ее подбородка.
Карисса тревожно наблюдала за его действиями. Она не ожидала, что он простит ее с легкостью. Ей было довольно и попытки, одного лишь неисполнимого желания простить.
— Бен? — робко спросила она.
— Шшш, — прошептал муж.
Он провел рукой по ее лбу, орошенному холодной липкой испариной, по разметавшимся темно-русым волосам, покивал, словно собственным раздумьям, поднялся с кровати и, не произнеся больше ни слова, вышел.
Через несколько недель Карисса выписалась из больницы.
Не было основания желать большей заботы, чем та, которой ее окружил супруг. Да только Кариссе не нашлось в том утешения. Вопросы множились, сомнения разрастались, чувство вины становилось непереносимым. Во все это время они не заговорили ни о прошлом, ни о будущем, ни друг о друге. Все темы разом оказались под запретом. Трагедия игнорировалась, но не забылась.
Карисса с тяжелым сердцем отправлялась домой, там ее ждала неизвестность.
Но о расставании речи не заходило.
Бен ссылался на загруженность на работе. Он уходил прежде, чем жена просыпалась, возвращался после того, как ею овладевал сон. Было всего несколько вечеров, когда они ужинали вместе. В этих случаях они разговаривали о всяческих пустяках, так что невозможно было и припомнить пару минут спустя, о чем велась речь.
Карисса была близка к отчаянию, к тихому помешательству. Пару раз она собиралась даже спровоцировать в нем приступ недовольства, вызвать его на откровенный разговор, выслушать все его упреки, стерпеть и принять все, что он вменит ей в вину, без каких-либо попыток самооправдания. Поскольку она считала, что ее проступок никаким страданием не искупится. Он может
Тогда она надумала соблазнить Бена. Карисса купила у цветочника букет нарциссов, в магазине благовоний — душистые свечи, наготовила на ужин его любимых блюд. И, твердо решив дождаться возвращения Бена, надела голубое платье, принялась перебирать его любимые диски с блюзами.
Карисса шла ва-банк. Она окончательно вознамерилась узнать, любит ли он ее. Если б только это стало возможным, рассудила девушка, они смогли бы пережить этот тяжелый период. Но если она ему безразлична…
Раздался телефонный звонок.
Карисса ответила и услышала голос любимого:
— Я вернусь поздно, — предупредил он, чего давно не случалось.
Карисса от изумления не нашлась, что ответить.
— Я хотел попросить, чтобы ты дождалась меня, — объяснил Бен причину своего звонка.
Она тяжело вздохнула, решив, что это конец. Видимо, Бен намерен объясниться с ней, положив окончательный разрыв их отношений.
— Только не возись с ужином, — предупредил Бен. — Я куплю нам что-нибудь по пути. Ладно, — проговорил он, завершая разговор, в течение которого она не произнесла ни слова. — Жди…
Карисса положила трубку, в очередной раз вплотную подступив к неизвестности.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
— Удивлен?!
Бен уже покидал кабинет, когда на его пороге появилась мельбурнская знакомая.
— Джесс? — действительно удивился он. — Что ты делаешь в Сиднее?
— Ответный визит! — объявила женщина. — Мне нужно было проветриться, сменить обстановку. В Мельбурне меня все тяготит. Не знаю, куда деться от всех этих воспоминаний… Вот я и решила собрать вещи, села на самолет, и вот я тут.
— Как это на тебя похоже, — с улыбкой констатировал Бен. — И Тимми с собой захватила?! — еще сильнее изумился он, завидев выглядывающую из-за дверного косяка хитрую круглую мордашку.
Тимми рассмеялся и бросился к Бену в объятья. В его движениях появились прыть и ловкость, которых Бен не замечал за ним прежде.
— Надо же, как ты вырос, парень! — воскликнул он, потрепав мальчишку по голове.
— Да, — гордо подтвердила мать.
— Как ты, Джесс? — спросил Бен.
— Теперь лучше, спасибо. Время идет… А оно, как говорят, лечит… — насмешливо констатировала Джесс. — А что у тебя нового? — поинтересовалась она.
— Женился, — с грустной улыбкой ответил Бен и развел руками.
— Вот как?! Быть не может! Когда?
— Да в апреле.
— И на свадьбу не позвал, негодник, — шутливо упрекнула его гостья из Мельбурна.
— Прости, все было несколько поспешно, — вяло произнес он себе в оправдание.