Знамения. Разбуди меня, когда проснёшься
Шрифт:
Наконец Тэйлор сел на диван.
– Неплохо у тебя тут, – он качал головой. – Уютно.
– Спасибо, – смутившись, ответила я. – Квартира хорошая и соседи тоже.
Совершенно не понимаю, с чего начать разговор. Светские беседы – явно не моя сильная сторона. Это умеет Энди, она может к любому найти подход, но не я. Однако желание узнать про инцидент с синяком оказалось настолько сильным, что невольно вспоминались все приёмчики Энди.
– Тэйлор, – начала я.
– Нет, – тут же оборвал он. – Зови меня Тэй. Терпеть не могу Тэйлор, – сделав глоток чая, он добавил: – Когда у моих родителей есть ко мне претензии, они начинают
– Хорошо, – его откровенность, честно говоря, немного шокировала, – Тэй.
– А с тобой это часто вообще?
– Что именно?
– Ну вот это вот, когда кажется, что тебя преследуют?
– Не знаю. Несколько дней, – спина покрылась мурашками. – Сначала кто-то цветы прислал, а сегодня как будто от торгового центра за мной кто-то шёл. Я целый день гуляла по городу, но ничего такого не было.
– А цветы от кого?
– Не знаю, – меня охватывала волна холодного и липкого страха. – Доставщик не знает и открытки не было.
Тэй на секунду замер, глядя мне прямо в глаза. От этого я напряглась ещё больше, но затем он расслабился и откинулся на спинку дивана.
– Ну уж точно не от меня, – рассмеялся Тэй. – Я такими глупостями не занимаюсь.
– А синяк откуда? – устала терпеть я. – Что-то случилось?
– Неважно, – Тэй зажался и будто бы даже боялся. Он притянул к груди колени. – Проснулся с ним. Всё лицо болело, – вполголоса говорил он. – А я не падал с кровати и биться у меня не обо что!
– Может, приснилось что, и ты отбивался во сне? Сам себе угодил в глаз.
Я хотела разрядить обстановку, пошутить, но Тэй напрягся ещё больше.
– Снилось, – кивнул он. – В самом деле снилось, – Тэй придвинулся ближе. – Мужик какой-то снился. Американец, акцент у него был. Глаза серые и волосы тёмные. Он так злился на меня, а я его впервые видел! – Тэй задрожал, натягивая плед на плечи. – Я его даже не знаю. Что-то он говорил, требовал, а я не соглашался, вот он меня и ударил. Когда я проснулся, синяк уже был и ровно на том же месте.
Серые глаза, тёмные волосы, акцент… Сколько угодно людей подходят под это описание, я это знала, но мысли всё равно упирались только в одного человека. С другой стороны… как бы он такое провернул? Джек вообще отрицает, что хоть что-то понимает в снах, а уж управлять ими или причинять вред через них…
– У меня есть подруга, она художница, – продолжал Тэй. – Я ей рассказал об этом, и она нарисовала портрет того мужика. Где-то у меня дома валяется. Я всё думал покидать в него дротики, но за полчаса не попал ни разу, – во всё горло рассмеялся Тэй. – Мистика какая-то! Вообще, я в такое не верю, это всё неправда, но как по-другому объяснить? Уберу портрет и прекрасно попадаю, поставлю обратно и дротики от него будто отлетают.
– Да уж, точно мистика.
Перед глазами стояло лицо Джека. Мне даже не приходилось вспоминать его, он будто всё время было у меня на подкорочке. Это всё равно что дышать. Ты не думаешь, как сделать это, ты просто знаешь. Я просто обязана проверить, кто был во сне Тэя.
– А ты можешь как-нибудь показать этот волшебный портрет? – я нервничала и на ходу придумывала адекватную причину, почему мне это так необходимо: – Знаешь, у меня есть теория, что людям снится какой-то определённый типаж людей. Хочу проверить.
– Ладно, но мне вообще сны не снятся. Уж
Дождь вскоре закончился, и Тэй ушёл. Всё это время мы говорили, но темы как в тумане – я думала только о том, как лягу спать, увижу Джека и… Что ему сказать? Вдруг на портрете вообще не он, а я обвиню его в чём-то загодя? Мне нужно выяснить всё очень аккуратно.
Прокручивая в голове какие-то мысли, уснуть не удаётся. Даже если это мысли о сне. Я вертелась, крутилась часов до трёх ночи, пока в один момент не уснула. Первыми полились мутные картинки. У них не было ни начала, ни конца и единственное сходство – вода. Мощные потоки воды, сносящие всё на своём пути. И тишина… После воды оставалась только тишина, как будто и кричать больше некому. Да и зачем? Никто не услышит.
Я ощущаю себя во сне, пытаюсь скорее прорваться сквозь бесконечную воду, не запоминать разрушения и звенящую тишину, будто ни то ни другое вообще ко мне не относится. Самое ужасное в этих снах – глубоко внутри ты всё равно знаешь, насколько они реальны. У них нет цели напугать, они предупреждают. Но почему не всех? Почему не всем снится вода? Ради интереса, когда мне только начали сниться сны о воде, я спрашивала всех вокруг, снилось ли им тоже нечто похожее? Нет. Никому. Ни единой душе. Был только Джек, который понимал, о чём я говорю. Многим позже появились люди, нашлись люди с такими же снами.
Наконец вода схлынула, и я оказалась у Джека. Его квартира всё такая же светлая, просторная, из окон половина города как на ладони, даже кусочек океана виднеется. Джек в смешных домашних штанах с персонажами супергеройских комиксов, в мятой футболке, слегка взлохмаченный и почти трезвый. На столе открытая бутылка вина, рядом два бокала и оба наполнены.
– Ты не один? – первое, что вырвалось у меня. – Не помешаю?
– Ты не можешь помешать, даже не говори так, – Джек строго глянул на меня. – Располагайся. Хочешь чего-нибудь?
Я устроилась на подлокотнике дивана, наблюдая за мельтешащей фигурой Джека Шайна от одного кухонного шкафа к другому. Джек казался нервным, но завидно держал себя в руках. Будто что-то скрывал, не то надеясь, что я сама догадаюсь, не то, наоборот, изо всех сил хотел оставить всё в тайне. Во мне просыпалось дикое желание узнать каждую его мысль. Абсолютно все! В какой-то момент я взглянула на себя со стороны. Я злилась, но не осознавала этого. Да и на что злиться? Тем временем ярость росла в геометрической прогрессии. Тело жгло изнутри. Мне казалось, я вот-вот взорвусь, а квартира загорится следом и ничто её не потушит, пока стены не сгорят дотла.
– Хочу спросить, – я подошла к окну, – Давно ты научился делать это?
– О чём ты?
Джек встал рядом. Во всей этой квартире только мы двое были самыми что ни на есть настоящими. От Джека пахло не слишком идеально – немного потом, мылом, вином и парфюмом, к которому он постоянно возвращается уже лет десять – его одежда была неидеальной. Вот, что выдавало его – детали, о которых не думаешь.
Внизу ровными рядами белые дома с бордово-красными крышами. Хорошенькая оградка, ровненькие газоны и все до одной чистые машины сверкают на солнце. Дети играют всего в пару игр, причём почему-то именно в те, в которые когда-то мог играть сам Джек. Ни одного подростка с телефоном, только взрослые. Из приоткрытой форточки чистый запах моря, прохладный воздух несмотря на жгучее солнце и зашкаливающий термометр.