Знамя химеры
Шрифт:
— Сир, вечером мы должны присягнуть вам на верность. Не скрою, многие из ваших верных подданных немного шокированы прошедшей коронацией.
— Принесите мне список всех недовольных, — жестко усмехнулся я.
Он проигнорировал эту завуалированную угрозу. Я тяжело вздохнул. С каким бы удовольствием я повесил его вместе с другими предателями! Но его причастность к мятежу не установлена. Меньше всего я хотел бы ополчить против себя его сторонников и все южные провинции.
— У меня очень мало времени и очень много дел, — холодно проговорил я. — Поэтому говорите прямо: чего вы хотите в обмен на вашу лояльность
Он внимательно посмотрел мне в глаза.
— Ваше величество знает, что у меня есть дочь. — Куда исчез этот напыщенный придворный тон?
— Странно, я ни разу не видел ее при дворе, — проговорил я, покопавшись в памяти.
— Я не мог представить ее раньше, сир. Ей едва исполнилось пятнадцать.
— Продолжайте.
— Ваша свадьба и рождение в будущем у вашего величества наследника могло бы укрепить веру подданных в незыблемость королевской власти. Боюсь, иначе многие могут принять сторону бежавшего Сигурта.
— Вы мне угрожаете?
— Пытаюсь предостеречь от ошибок, сир. Ваш отказ не сделает меня вашим врагом, как вы, наверное, решили. Я присягну на верность, но влезать ради вас в гражданскую войну не стану.
Вот оно что!
Я задумался, взвешивая все достоинства и недостатки данного предложения. Думал я недолго. Если меня поддержат все силы южных провинций, то герцог Сигурт будет обречен. Война будет выиграна до ее начала.
— Хорошо, после вашей присяги на верность я объявлю о предстоящей помолвке.
— Вы не пожалеете, сир! — Рокнар поклонился и направился к выходу.
— Я уже жалею, — прошептал я.
Коронация, похороны и помолвка в один день.
Глава 11
Военное искусство наделено такой силой, что позволяет не только удержать власть тому, кто рожден правителем, но и достичь власти тому, кто родился простым смертным.
Человеческие королевства испокон веков славились своими рыцарями. Лобовой удар тяжелой кавалерии — страшная вещь. Вес лошади и всадника, вес вооружения — не менее пятисот фунтов железа, несущиеся со скоростью несколько миль в час. Лошади опрокидывают пехотинцев и втаптывают их копытами в землю. От ударов длинных копий и гномий доспех не всегда спасает.
На руку людям и их огромная численность. Рассветную империю впору назвать не эльфийской, а человеческой. Управляют землями эльфийские дома: старшие и подчиненные им младшие, но основное население — за исключением Иллириена, населенного лишь эльфами — именно люди: крестьяне, ремесленники, слуги в младших домах. Если королевства людей забудут взаимные обиды и выступят вместе, Рассветная империя исчезнет с карты мира.
Вот вам и причина наших постоянных войн с драконами. Эльфийские владыки нашли прекрасный способ ослаблять собственных союзников, втягивая их в бессмысленные войны. Уверен: постоянная вражда между человеческими королевствами — их рук дело.
Сами эльфы изначально были лесным народом, и в лесу их легкая пехота практически не знала поражений. В качестве оборонительной позиции лес во многих случаях даже предпочтительнее каменной крепости или неприступной горной долины. Ведь крепость может быть окружена, а горные перевалы захвачены, но никакое войско не способно взять в осаду лес. В схватках на открытой местности эльфам приходилось сложнее. Основа их армий — лучники, а главное для стрелков — заблаговременно занять выгодную, «сильную» позицию, на которой конница или тяжелая пехота не смогут сходу смять их. Если эльфам удавалось найти такую позицию и хорошенько на ней закрепиться, победить их становилось очень сложно. Также эльфы были превосходными магами — большинство современных заклинаний разработано именно ими.
В узких подземных коридорах, где нет никакой возможности для маневра и бой неизбежно принимает характер фронтального столкновения, коротконогие, но сильные и защищенные прекрасными доспехами гномы, несомненно, идеальные бойцы. Крепости гномов по праву стяжали славу неприступных. На открытой местности их хирд способен на равных сражаться с любым врагом. Вот ведь загадка… Огромная квадратная масса или стена щитов — идеальная цель для магии, ведь гномы ею не владеют. Так думали многие завоеватели, желавшие завоевать королевство гномов. Но эти иллюзии, так же как и заклинания, разбивались об окованные железом щиты.
Орки — пожалуй, лучшие воины этого мира. Их история — это история бесконечных, а порой и бессмысленных войн. Бесчисленные дикие орды — кто придумал эту глупость? Наверняка эльфы, весьма посредственные воины. Орки славились своей выучкой и железной дисциплиной. «Кулак орков» можно заставить отступить, можно уничтожить, но обратить его в паническое бегство не удавалось никому.
За окнами начало светлеть. Серая пелена, убегающая на восток, окрасилась в розовый цвет. Сколько еще я смогу обходиться без сна? День? Два? Сон перестал приносить мне отдых. Кошмары один за другим терзали измученное сознание. Но хуже кошмаров были сны о тех, кого уже не вернуть…
Я налил себе еще вина в древний серебряный кубок и большими жадными глотками осушил его до дна, после чего вернулся к работе над бумагами. Работа стала для меня спасением. Я днями и ночами перебирал доклады и составлял указы, разбирался с налогами, до изнеможения тренировался с оружием. Спал по два-три часа — этого хватало, чтобы телу дать передохнуть.
Жизнь королевства налаживалась, но не то что до благополучия, а даже до стабильности было еще далеко. Половина земель разорена войной. Торговля замерла. Слава творцу, удалось избежать гражданской войны. Я не стал ждать, пока тлеющий костер превратится в пожар. После коронации все войска, что были в моем распоряжении, двинулись к столице Инарда. Туда же подошли войска герцога Рокнара. Не скажу, что их было много, но оказалось достаточно одного их присутствия.
Сигурт сделал ставку на мою смерть и проиграл. У него не было времени для сбора своих вассалов и организации отпора. Да и сил не хватало: эльфы хорошо потрепали его герцогство. Новость о моей помолвке уже разлетелась по королевству. Если его вассалы не глупцы, то будут смирно сидеть в своих владениях и молить творца о том, чтобы мои войска не принялись за них.
Осада могла затянуться, но торопиться теперь было некуда. И никакая жажда отмщенья не заставит меня бросать своих солдат на штурм непокорной твердыни. Проторчав под стенами города три дня и оставив командовать Меченого — полковника королевских войск, — я отбыл в столицу и с головой погрузился в управление государством. О чем успел пожалеть уже два дня спустя.