Знание - это власть. Часть 2
Шрифт:
– Ты относишься ко мне как к ребенку, - буркнул Гарольд. – А я не привык быть ребенком, поскольку жизнь с Дурслями вынудила меня рано повзрослеть. Мне трудно привыкнуть, что за меня решают.
– Сын, я гораздо старше, а главное, у меня есть опыт, а у тебя пока его нет, поэтому стоит иногда прислушиваться к моим словам. Заметь, прислушиваться, а не делать всё наоборот, - о том, что Гарольд и есть ребенок, Основатель не стал говорить, прекрасно зная, как сын реагирует на такие слова.
– Я не делаю, - запротестовал Слизерин-младший.
– В том-то и дело, что делаешь. Ты пытаешься доказать мне, что уже взрослый и в состоянии сам о себе позаботиться, но это не так. И часто
– Угу, - кивнул Гарольд.
– Хм, - старший маг на несколько минут задумался. – С этим вопросом решено, теперь перейдем к твоему наказанию.
– Наказанию? – севшим голосом переспросил юноша.
– Конечно. Если ты не понимаешь слов, придется прибегнуть к кое-чему другому.
– Ты меня запрешь в комнате и заставишь перечитать гору книг? – с надеждой спросил Гарольд. Его, если честно, не радовала перспектива проводить выходные в одиночку, но это, по крайне мере, лучше, чем быть отконвоированным в Дурмстранг или еще куда, где, как Салазар, видимо, считает, его научат дисциплине.
– О нет, - хмыкнул Слизерин, - в прошлый раз я убедился, что такое наказание не произвело на тебя должного эффекта, поэтому придется придумать кое-что поэкстравагантней. Когда я был чуть младше тебя, мой отец меня наказывал за недостойное поведение, шалости и вообще за все провинности. Он был весьма строгим человеком, поэтому доставалось мне частенько, но знаешь, это помогло мне закалить характер и стать тем, кем я сейчас являюсь, - задумчиво проговорил Основатель.
Гарольд не знал, к чему ведет отец, но чувствовал, что на этот раз ему не удастся легко отделаться.
– Относительно тебя я всегда старался быть терпеливым, считая, что на твою долю и так выпало множество страданий, поэтому ты заслужил, в конечном счете, право побыть ребенком. Я закрывал глаза на все твои проказы, лишь иногда проводил воспитательные беседы и не слишком зацикливался на том, что ты, будучи наследником столь древнего рода, ведешь себя иногда слишком фривольно. Но, как показали сегодняшние события, зря я так поступал.
– Ты переведешь меня в другую школу? – слизеринец был опечален словами отца, но не мог не признать, что тот прав. «Может, мне на самом деле будет лучше в Дурмстранге?» - задавался вопросом бывший Поттер. «Там мне не придется постоянно соответствовать чьим-то стандартам», - подумал юноша. Его уже, если честно, достало, что каждый от него чего-то ждет, и он постоянно обязан оправдывать эти надежды, невзирая ни на что. Никого не интересовало, что ему просто хочется быть самим собой, не наследником выдающегося человека и не Героем, а просто Гарольдом Слизерином – двенадцатилетним мальчишкой, который, как и сверстники, устраивает шалости, веселится, учится, одним словом – живет, а не существует. Гарольду казалось, что с того дня, как он перестал быть Поттером, вся его жизнь пошла наперекосяк, он попросту стал марионеткой в руках Салазара. И пусть отец желает ему только добра, но это не означает, что юноша хочет быть подобным фениксу в золотой клетке. Ему практически всё приносили на блюдечке с голубой каемочкой, те же учителя практически все благоволили к нему. Что уж говорить о слизеринцах, считающих его ранее мерзким полукровкой, недостойным учиться на их факультете? Сейчас они кардинально изменили свое мнение, хотя, может, просто опасались высказывать его вслух. Всё казалось идеальным, если не брать в расчет лживость, которая стала основной частью его жизни. Она не давала ни на секунду забыть, кому именно Гарольд обязан
Из размышлений юношу вырвал голос отца, который нечитаемым взглядом смотрел на сына.
– Нет, - простой ответ. – В Хогвартсе я хотя бы смогу за тобой присмотреть и проследить, чтобы ты не встревал во всякие истории, а вот в Дурмстранге не будет такой возможности. Там ты будешь один, а если брать в расчет твою способность притягивать к себе неприятности, то я даже боюсь представить, что будет. Так что этот вариант не подходит, - Гарольд лишь кивнул, не пытаясь возразить. – Я поступлю гораздо проще – выпорю тебя.
– Что?! – вырвалось у слизеринца. Он не поверил своим ушам, ведь не мог на самом деле отец сказать подобное. Просто не мог!
– Раз ты не понимаешь слов, придется действовать по старинке.
***
Сидя сейчас в Большом зале, юный Слизерин проклинал всё на свете, начиная с гениальных идей Салазара и заканчивая Снейпом, который уж слишком пристально сейчас на него поглядывал, словно знал о случившемся. Отец сдержал свое слово и таки выпорол его, притом так, что сейчас он еле сдерживался, чтобы не застонать от болезненных ощущений. Слегка поерзав на скамейке, стараясь не делать резких движений, Гарольд постарался сесть поудобнее. В его голове сразу вспыхнули воспоминания о вчерашнем вечере, и он приложил титанические усилия, чтобы не покраснеть от стыда. Это же надо до такого додуматься – взять и выпороть! Немыслимо, просто немыслимо. Полнейшее варварство. Те же Дурсли частенько давали ему подзатыльники, шпыняли и унижали морально, но НИКОГДА не додумывались выпороть, но Салазар соизволил, притом сделал это качественно, отчего пятая точка будет болеть не один день.
– Что с тобой? – негромко спросил Нотт, сидевший напротив. – Ты выглядишь больным.
– Все нормально, просто не выспался, - соврал Слизерин. Не говорить же Тео, что отец его выпорол, притом запретил использовать обезболивающую и заживляющую мазь, считая, что так он лучше усвоит урок. По мнению Основателя, порка была лучшим наказанием, чем драить полы в Большом зале или сортировать червей под чутким надзором Снейпа.
– А, - последовал красноречивый ответ. – Кстати, еще не нашли того, кто вломился в твою комнату?
– Нет, - ответил Гарольд, с неохотой приступая к завтраку. У него не было аппетита, и хотелось вернуться вновь в свою кровать и валяться там до вечера, ничего не делая. Но директор уж точно не обрадуется, узнав, что сын прогуливает занятия.
– Я слышал от Джонса, а тот в свою очередь от Аманды, что около портрета, охраняющего вход в твою комнату, ошивались Уизли с Гринграсс.
– А откуда Аманда это узнала? Она что, следила за Уизли с Гринграсс?
– Она староста, поэтому дежурила в тот вечер в коридорах, вот и увидела, - последовал ответ Нотта. – Говорит, что это было за несколько часов до взлома.
– Вот, я же вам говорил, что с Гринграсс что-то не то, она ведет себя странно, - заметил Малфой. – Я даже не удивлюсь, если выяснится, что это она пробралась к тебе, а от Уизли так и вовсе подобного следовало ожидать, - не унимался Драко.
– Я согласен насчет Джинни Уизли, но вот в том, что подобное могла совершить Дафна, сомневаюсь, - вторил Тео. – Я знаю сестер Гринграсс с детства. Вы хоть и поссорились, но она не способна на такую подлость.
– Мы должны за ними проследить и всё выяснить, а не гадать, - решил Драко. – Как тебе такая задумка? – Малфой внимательно посмотрел на задумчивого Слизерина, которого, казалось, не заботила болтовня друзей.