Знать. Книга VII

Туманов Влад

Пришлось сойтись с ним на том, что для начала она пройдёт несколько тестов, о которых не будет знать. Всё для того, чтобы быть уверенными в её верности не только Егерю, но и Роду Громовых. Забрать у неё силу я всегда смогу, но вряд ли Егерь будет рад такому раскладу. Вот только он попросил меня не затягивать с проверкой надолго. Я пообещал, что сделаем всё как можно скорее.

На том и порешили. Но никак я не думал, что передача «Зерна» Егерю отнимет у меня ВСЕ силы. В буквальном смысле все, до единой капли, и, кажется, даже в долг взяло. Отрубился я моментально, а очнулся где-то через два часа, на диване в гостиной гостевого домика. Рядом сидел Егерь, на пальце печатка Рода, а лицо хмурое,

очень.

— Доброе утро, ещё раз, — я усмехнулся. — Ты как? Вижу, всё прошло удачно?

— Удачно? — Егерь нахмурился ещё сильнее. Хотя, казалось, куда уж больше? — Ты в миг побледнел, а потом отрубился! Ты два часа продрых, а первые минут пять почти не дышал. И лицо у тебя скукожилось, как изюм! Только недавно в норму пришло! Ещё этот перстень на пальце появился. Откуда он?

— А вот это, друг мой, — я встал и хрустнул шеей. Затекла, пока лежал на диване без подушки. Хотя в остальном было очень удобно. Хороший диван, надо и себе такой в дом поставить. Правда, не знаю, куда именно. Катя с Марией всё мебелью заставили, там уже нет места. — Очень хороший вопрос! Не знаю откуда, но перстень появляется у всех, кто становится Громовым. Кстати, да! Ты теперь не Котов, а Громов. Пускай и не официально. Но когда-нибудь сменим тебе документы и фамилию. Лет через пять, может, десять, когда все забудут, что ты уже её менял.

— Хорошо, — он кивнул. — Слушай, а ты говорил, что ещё какая-то сила у меня откроется. Почему-то я ничего не чувствую. Может, ошибка какая-то?

— Вообще-то… — я задумался. — Знаешь, а ведь и у Марии тоже силы пока никакой не открылось. Только у Кати, но она её сразу видеть стала, но оно и понятно. Слушай, скорее всего, нужно время, чтобы понять, в чём она заключается. Понаблюдай за собой, пойми, что именно в тебе изменилось. Может, ты с животными научился разговаривать, ха-ха!

— Боже упаси! — Егерь отмахнулся. — Это же, если они говорить начнут, сколько всего я про всех узнаю? Животных ведь никто не прогоняет, когда разным занимается. А я, пускай и знаю, что кто-то из бойцов травку курит, не хочу знать, кто именно. Не хочу разочаровываться.

— Даже так? — я удивился тому, как Егерь к ним относится. — Что же, тогда будем надеяться, что подобная сила обойдёт тебя стороной. А что бы ты сам хотел? Какую способность?

— Наверное… — Егерь задумался. — Сильным хочу быть!

Он напряг бицепс, и рукав его футболки слегка затрещал, требуя пощады.

— Мне кажется, ты и так достаточно силён. Куда больше?

— Много силы никогда не бывает. Она нужна, чтобы защищать дорогих людей, а у меня с недавних пор есть не только дочь, но и любимая женщина. Рядом с ней я по-настоящему счастлив. Давно я такого не испытывал. С тех пор, как жена умерла. Но знаешь, благодаря тебе, ведь ты нас познакомил, я смог снова зажить и задышать полной грудью. И уверен, что моя бывшая жена меня не осуждает, если видит оттуда. Я достаточно был один, чтобы снова позволить себе жить счастливо. Вот только ума не приложу, как об этом дочери сказать.

— Так, может, прямо?

— Чтобы она меня возненавидела? — Егерь покрутил головой. — Она мать свою любила безумно и любит до сих пор. Ежели узнает, что я с другой… Голову открутит, не иначе.

— Мне кажется, ты драматизируешь. Она поймёт тебя, я уверен. Всё-таки это твоя дочь. Ты тоже заслуживаешь счастья, как и любой другой человек. Чем ты хуже?

— Думаешь, ей будет до этого дело? — Егерь тяжко выдохнул. — Рогом упрётся, и не переубедишь.

— Если я поговорю, переубедишь. К тому же не стоит забывать, что она уже отошла от некоторых своих принципов и повзрослела. Притом, значительно. Или ты забыл, что она стала рифтовиком?

Егерь посмотрел на меня с надеждой.

—

Это тебе пища для размышлений, — я поднялся на ноги и хлопнул Егеря по плечу. — Теперь ты — Громов. Думай чаще, становись умнее, сильнее. Иначе я спрошу с тебя, почему ты не прогрессируешь. Отныне ты должен быть не просто сильным, а самым сильным! Понял? Ну, только не сильнее меня.

— Так точно! — весело ответил Егерь, но быстро приуныл. Кажется, снова вспомнил про дочь.

— Ладно, пойду, — я решил, что не буду ему сейчас мешать. Лучше пускай побудет один. Немного отдохнёт, соберётся с мыслями. Всяко лучше, чем я буду у него над душой стоять. Всё равно я никак не способен сейчас изменить его настроение. Пожалуй, на это способна только Лейла.

Пока выходил, вдруг вспомнил, чем хотел заняться сразу после. Есть один человек, который может не просто добавить денег в нашу казну, но и добавить пассивного дохода Роду. И этот человек никто иной, как Щука. Вот только убивать его я точно не намерен. Есть у меня на него совершенно иные планы. И для их реализации мне нужны бойцы Егеря. Сам командир гвардии мне пока что не нужен. Пускай приходит в себя.

А вот бойцы нужны и срочно. Потому, я, не раздумывая, взял в руки телефон и набрал Федота. Именно его номер стоял у меня первым после Егеря. Ведь именно ему было доверено стать его замом, в случае чего, и именно он водил фуру, которая была так мне нужна. Да и механик из него отличный, а мне нужен хороший механик.

* * *

Долго ждать их не пришлось. Уже через полтора часа фура приехала в назначенное мною место. Сам я добрался на джипе, не забыв предупредить своих невест о том, что уезжаю. Лютый и Няшка напросились со мной, и я не мог им отказать. Но строго-настрого запретил оставаться в салоне и взял с собой. Отныне, они никогда не будут оставаться в нём одни. Помня прошлый опыт, я больше не за них переживаю, а за машину и состояние собственного кошелька, который может быстро прохудиться.

Приехали мы к одному месту, где я когда-то оставил очень много ништяков на будущее. Точнее, закопал их под землю. Когда-то этот склад принадлежал Щуке. Но после того, как Покровский раскрыл компрометирующие фото, склады обнесли и выставили на торги, но они до сих пор никому не принадлежат. Благо, я успел выгрести оттуда часть полезного снаряжения, стоимость которого пока сложно оценить.

Кстати, про тот случай. Щуке удалось выкрутиться, впрочем, как и всегда. Зато Потёмкина ждала незавидная судьба. Его отправили по этапу почти на двадцать лет. Ему всего пары статей не хватило для пожизненного. Жаль, конечно, что так мало дали. Он заслужил больше за те злодеяния, что совершил. Но с его прежним образом жизни и статьями, да и прежней работой, на зоне он не проживет и десяти лет. Чего уж там, его могут прикончить в первый же месяц. А если не прикончат, помрёт сам от старости или болезней. Так что я за это совсем не переживаю. А вот Покровский рад, что смог засадить своего «злейшего врага».

Создав для фуры достаточный проём в заборе, чтобы она могла заехать на заднюю часть склада, я принялся откапывать снаряжение. За то недолгое время, что оно здесь пролежало, оно почти не испортилось. Но оно и понятно, ведь оно находится тут в специальных ящиках. Правда, когда ребята начали выгружать его из ямы, оказалось, что большая часть бесполезна.

Щука оказался настолько Плюшкиным, что хранил здесь не только хорошие автоматы, бронежилеты, боеприпасы и гранаты, но и разное старьё, уже непригодное для военных действий. Ребята быстро забраковали почти половину, но сказали, что такое можно продать Добрыне. После множества ходок, когда они продавали разное барахло Лавровых, ребята сдружились и теперь даже иногда общаются.