Знать
Шрифт:
Вопреки тому, что свечи уже давно не использовались во всём мире для освещения пространства в угоду электричеству, Аваловы чтили традиции. И сегодня весь зал был уставлен белыми восковыми свечами.
К удивлению всех присутствующих, Роман Игнатьевич, из раза в раз начинавший беседу со своего старшего сына, изъявил желание начать с самого младшего — Тита Романовича Авалова. Парнишке в этом месяце стукнуло восемнадцать, и его планы заботили Романа Игнатьевича больше, чем планы остальных детей. От старших сыновей он не ждал ничего особенно, ведь всякий раз они как под копирку говорили одно и тоже. О том, как они мечтают стать сильнее и вернуть дому Аваловых былое величие, утраченное после кровопролитной гражданской войны южан за влияние.
Чего только стоит старший, который уже с десяток раз ввязывался в дуэли. Да, он ни разу в них не проиграл, но и противники его были слабы, как девчонки. Рода слабые или новоиспечённые, а как-то он и вовсе осмелился вызывать на дуэль простолюдина. В глазах своего отца, старший сын был слабаком, отлично разбирающимся в том, с кем можно цапаться, а с кем нельзя. Благодаря своей внутренней «чуйке», он всегда избегал неприятностей и выходил сухим из воды.
Примерно такой же модели поведения соответствовали и средние сыны, всюду таскающиеся за старшим. Барон прекрасно знал, что они говорят у него за спиной и как к нему относятся. Недавно ему стукнуло шестьдесят шесть лет, а он всё никак не хотел умирать, и это бесило старшего, которому уже перевалило за третий десяток. Но что с этим может сделать сам Барон?
Здоровье у него, ого-го! В молодости он и вовсе умудрился кровью и потом достичь ранга Мастера третьей ступени, что для его Рода в последнее столетие было недостижимой высотой. Всего одной ступени ему не хватило, чтобы достичь ранга Магистра. А как повелось в этом мире, Ранговые всегда стареют медленнее и болеют реже, чем простолюдины. Из-за этого даже в свои года он почти не постарел и чувствовал в себе силу, которая угасала, но делала это медленно.
Единственной надеждой на светлое будущее Рода Аваловых оставался Титус. Он был не похож на своих братьев и являлся единственным, кому достались голубые глаза его матери, почившей от неизвестной болезни, когда младшему было пять лет. И это было не единственное его отличие. Младшенький оказался силён духом, и его цели на жизнь разительно отличались от остальных. Тит не желал власти или мнимой силы, ведь она у него и так была. В свои восемнадцать лет он был в разы искусней своих братьев во владении мечем и верховой езде, а по скромным наблюдениям отца достиг ранга Просвещённого. Средний уровень, не самый примечательный, но и не самый слабый. И потенциал. У юного баронета он был огромен, намного перспективней, чем у старших, которые всю свою жизнь прожгли, бахвалясь тем, чего уже успели достичь. В то время как младший тратил почти по восемь часов в день на тренировки и столько же времени уделял учёбе.
Магия ему не давалась, но в этом мире она была и не нужна. Такие, как Тит, не умели высвобождать свою внутреннюю энергию, превращая её в заклинания, зато умели искусно ею управлять внутри тела. Идеальные бойцы ближнего боя, без которых не обходится ни одно сражение.
Братья презирали Тита, ведь понимали, что он из себя представляет. Раньше даже козни всяческие пытались строить, подставляя его и очерняя имя, но Тит всегда давал отпор. Притом такой, что теперь братья несколько раз думают, прежде чем как-то ему напакостить. Но больше всего, Барону нравились мечты юного баронета. Они были о свободе, которую отняли у него с рождения. Так он считал сам. Ему претила жизнь в знатном доме, и он мечтал о путешествиях, которыми когда-то грезил и сам Роман Игнатьевич.
Как Барон и ожидал, его сын не изменил своих намерений и желал как можно скорее покинуть отчий дом. Отец не был против, ведь Тит был младшим и не имел прав занять место своего отца, но отпускать своего любимого сына в путешествие не решался. Он понимал, чем это может грозить.
— Говоришь, ты хочешь отправиться уже завтра? — Роман Игнатьевич откусил кусок от куриной ножки и пристально всмотрелся в голубые глаза Тита. — Куда поедешь?
— Не знаю, отец, — Тит не опустил головы. — Дальше на юг не хочу, на запад тоже, на востоке Азия, и делать мне там нечего. Скорее всего, на север. Хочу побывать в столице, увидеть, как там люди живут, а после отправлюсь дальше. Туда, где ветры гоняют вьюгу и сутки ночь меняют по полгода!
Отец хмыкнул и одобрительно кивнул:
— Хорошее дело — путешествия. Вот только… — он запнулся и вздохнул. — На что ты собираешься жить, питаться? Где планируешь ночевать? Ты ведь знаешь, денег у нас немного. И выделить я смогу тебе всего с тысячу орланов, не более.
Это была правда. Аваловы, некогда сильнейшая из династий юга, потеряла своё влияние и земли, когда Багратионы подминали под себя юг. Вернуть они ничего не смогли, да и шанса до сих пор не подвернулось. Роман Игнатьевич знал об этом лишь из рассказов своего отца, который слышал это из рассказов своего. Жили они на последние сбережения и на доходы с совсем небольшой скотоводческой фермы, которую им оставили в назидание. Чтобы помнили о том, кем они являются — просто паршивыми овцами, которым не выжить без надсмотра пастуха.
— Нестрашно, отец, — было начала говорить Тит, как его вдруг перебил старший брат.
Демиду Романовичу Авалову недавно исполнилось тридцать. Он уже давно вырос, но всё ещё ютился в родовом гнезде, не желая покидать это место. Его план состоял в другом, и до недавних пор он никак не мог его реализовать, но так было раньше. До этого самого момента.
— Отец! — Демид перебил своего младшего брата и привстал со стула. Когда все сидящие обратили на него внимания, он лукаво улыбнулся. — Спешу разочаровать своего брата, но денег он получить не сможет.
— С чего это? — Роман Игнатьевич чуть не поперхнулся куском мяса, который не успел проглотить. — Демид, не зазнавайся! Ты — старший сын, но я ещё жив, и ты не можешь решать за меня! Не в этом доме!
Демид не снял наигранную улыбку с лица и вывалил на стол кошель с двумя сотнями золотых монет. Всеми монетами, которые были у дома Аваловых. Они были бедны и не могли позволить себе даже открыть счёт в банке, а потому до сих пор обходились монетами, которые ещё не вышли из оборота, но были к этому близки. Золото всегда считалось дорогим материалом, но в последнее время, когда появились магические камни, у него появился серьёзный конкурент на рынке.
— Где ты это взял и для чего? — Барон поднялся из-за стола и смерил кошель взглядом, прикидывая, сколько в нём денег. — Неужто ты спёр их из нашей сокровищницы?! Демид, ты переходишь все границы!
В этот раз улыбка-таки спала с лица старшего сына. Поправив рубаху, он положил руку на рукоять своего меча и поднялся со стула. Подхватив с собой кошель, в котором было почти две сотни золотых, он спрятал его за пазуху и подошёл к окну. В пересчёте на Орланы денег там было где-то на десять тысяч. Все в помещении с недоумением смотрели за страшим сыном. Когда Демид остановился у тюля, аккуратно отодвигая его в сторону, чтобы осмотреть владения его семьи, он заговорил:
— Сегодня, отец, я преподнесу нашему дому подарок, — он повернулся и сурово взглянул Барону в глаза. — Совсем скоро, в поместье приедет мой человек и привезёт с собой Княжича Багратиона. Эти деньги обещаны моему человеку в уплату за проделанную работу.
— Давид? — отец нахмурился, заподозрив неладное. — Зачем он тебе?
— Я желаю вернуть нашему дому былое величие, — Демид вновь устремил свой взгляд в окно. — Мне осточертело наблюдать за тем, как чахнет наш сад, как погибают виноградные поля, некогда принадлежавшие нам и ненужные захватчикам, земли приходят в негодность, а наша усадьба медленно рушится. Я хочу возродить род Аваловых, и для этого я приказал похитить Княжича. С его помощью, мы сможем востребовать с Князя Багратиона то, что принадлежит нам по праву.