Знатная плутовка
Шрифт:
– Хорошо, расскажи мне, что же случилось в ту ночь?
Николь помолчала, собираясь с духом. И голосом, сначала робким, потом все более уверенным, заговорила. За каких-то пять минут она рассказала ему все и сама удивилась, как калейдоскоп событий того безумного дня вместился в несколько коротких фраз.
Кристофер смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Что выражал его взгляд, Николь понять не могла.
– Ты мне все-таки не веришь? Считаешь, что я все придумала?
Неожиданно он широко улыбнулся.
– Верю, дорогая моя. Такую историю невозможно придумать.
И он заключил ее в объятия, не давая сказать больше ни слова. Ведь это была их первая брачная
39
Обстоятельства складывались так, что уже никто не сомневался в намерении англичан напасть на Новый Орлеан. Разумеется, о секретном документе, который Кристофер, рискуя жизнью, доставил из Англии, знал лишь узкий круг лиц. Однако возросшая активность англичан в заливе навевала мрачные предчувствия. Тот факт, что в далеком Генте начались мирные переговоры, не снимал напряжения. Было очевидно, что за столом переговоров Англии весьма пригодилась бы козырная карта, которой мог, стать захват Луизианы. О таких намерениях, уже не таясь, заявляли британские официальные лица.
Эндрю Джексон считал вторжение весьма вероятным. Он, однако, полагал, что англичане едва ли станут атаковать город непосредственно с побережья, а скорее всего предпримут попытку прорваться со стороны Мобила. Именно там были сосредоточены регулярные войска. В помощь им планировалось привлечь ополчение, однако невысокая боеспособность этих сил не позволяла питать иллюзий. Перевес явно был на стороне британского экспедиционного корпуса.
Так или иначе, город готовился к битве. Об этом и шла речь у Джесона с Кристофером, когда после плотного обеда они уединились в кабинете.
Николь с Кэтрин тем временем наслаждались обществом друг друга. Между ними сразу же завязалась дружба. Причиной тому, может быть, было то, что обе они были из Англии, а может, и то, что я та, и другая были замужем за энергичными, властными и самолюбивыми мужчинами. Николь поначалу чувствовала себя немного стесненно в компании женщины, которая была почти вдвое старше ее. Однако она быстро поняла, что за обликом светской дамы таится живая и непосредственная натура, способная иной раз поразить остроумием и оригинальностью суждений. Эта хрупкая женщина обладала большим влиянием на своего мужа, которое осуществляла мягко и ненавязчиво. Так, по крайней мере, говорила сама Кэтрин, делясь с Николь кое-какими женскими секретами. И Николь была готова ей поверить, глядя, какие отношения сложились у Джесона и Кэтрин. Как ей хотелось бы самой когда-нибудь стать Кристоферу такой же женой, какой была Кэтрин для своего делового и энергичного мужа!
После визита, когда они с Кристофером остались одни, Николь поинтересовалась:
– Что тебе поведал Джесон? Ты выглядишь таким озабоченным.
Кристофер лишь небрежно махнул рукой.
– Мы говорили о политике. Не надо тебе забивать этим твою прелестную головку. Николь надула губы.
– Ты говоришь со мной, как с дурочкой! Неужели тебе приятно иметь жену, которая ничего не понимает в твоих делах и нисколько не беспокоится о том, что заботит тебя?
Кристофер вздохнул. Разумеется, портрет бестолковой жены, нарисованный Николь, его не прельщал. Однако и делиться с нею серьезной информацией ему не хотелось. Как бы то ни было, в лояльности Николь – еще недавно британской подданной – он был не вполне уверен. Кроме того, ему просто не хотелось ее волновать, ибо надвигавшиеся события действительно внушали опасения. Тем не менее он решился и поделился с нею кое-какими соображениями о предстоящем вторжении.
Николь слушала его затаив дыхание. По ее лицу невозможно было понять, какие чувства она испытывает. Лишь когда он умолк, она встревоженно спросила;
– Значит, ты будешь сражаться? Кристофер кивнул.
– Боюсь, придется. А ты хотела бы, чтобы я в такой час сидел дома?
– Нет. Просто будь осторожен, – тихо сказала она.
Он улыбнулся.
– Когда дома меня ждет такая жена, я, конечно, не Полезу к черту в пекло.
Эти слова не успокоили ее, скорее наоборот. Конечно, не впервые Кристофер шел под пули. Но раньше она была рядом с ним. А теперь ему придется одному идти на поле боя, а ей – томиться в ожидании. Вдруг ей в голову пришла безумная мысль. Что, если снова переодеться мужчиной и последовать за ним? Нет, это невозможно. Если ее минует английская пуля, Кристофер сам оторвет ей голову, когда узнает!
Того, как она относится к предстоящей битве, Николь сама не могла понять. Ей было важно, чтобы Кристофер остался невредим, а в чьих руках окажется Новый Орлеан – англичан или американцев, – мало ее беспокоило. Чувствуя, что не может разделить патриотизм мужа, Николь с огорчением вздохнула. Она ненавидела эту войну, на которой ее мужу, быть может, предстояло сразиться с кем-то из ее прежних соседей и друзей.
Неудивительно, что в этой связи ей вспомнился Ален. Однако, задав Кристоферу вопрос о нем, Николь поняла, что до подлинной непринужденности в их отношениях еще далеко. Едва услышав имя Алена, Кристофер нахмурился, в его взгляде появились раздражение и подозрительность.
Третьего декабря генерал Джексон устроил смотр новоорлеанскому ополчению. Лицо его не выражало никаких чувств, когда перед ним нестройными рядами проходили кое-как вооруженные обыватели. Зрелище, сказать по совести, было жалкое.
Кристофер тоже присутствовал на смотре, и вид беспомощного «войска» привел его к убеждению, что необходимо снова связаться с Лафитом. Он посоветовался с Джесоном и постарался убедить его, что наилучший путь – устроить личную встречу Жана с генералом в обход Клайборна. После недолгих колебаний Джесон согласился.
Жан встретил Кристофера дружелюбно.
– Заходи, друг мой, – воскликнул он с улыбкой. – Я все думал, когда же ты появишься снова.
Кристофер уселся на предложенный ему стул и сразу перешел к делу.
– Думаю, ты понимаешь, зачем я явился?
– Кажется, понимаю. Американцам я наконец-то понадобился?
– Еще как, черт побери! – воскликнул Кристофер, забыв о всякой дипломатии. – Ты готов к ним присоединиться?
– Разумеется. А ты сомневался?
– Но полагаю, не безвозмездно? – спохватился Кристофер Лафит серьезно кивнул.
– Да. И я могу назвать свою цену. Я требую, чтобы мое имущество мне вернули, моих людей выпустили из-под стражи и впредь не чинили мне препятствий в моих делах.
– Не берусь гарантировать, что все твои условия будут приняты, – заявил Кристофер, – но я надеюсь, что, встретившись лично с генералом Джексоном, ты сам сумеешь все уладить.
Лафит удовлетворенно кивнул.
– Хорошо. Меня это устроит. Я слышал, что Джексон – человек рассудительный. Попробуем договориться.
Он оказался прав, положившись на здравый смысл, присущий генералу. Но, на беду, тактические выкладки Джексона оказались не на высоте. Отправив Паттерсона с небольшими силами на пяти вооруженных судах в разведку, он добился лишь того, что они были обезоружены превосходящими силами англичан. Захваченные суда теперь могли быть использованы неприятелем для организации десанта. Артиллерия была удалена настолько, что требовалось несколько дней для ее передислокации. В городе началась паника. 16 декабря Джексон ввел осадное положение.