Знатная плутовка
Шрифт:
– Что вы имеете в виду?
– У мадемуазель прекрасные густые волосы, такого восхитительного цвета – о-ля-ля! Но чуточку длинноваты и нестрижены…
Николь поглядела в зеркало на свои волосы, свободно ниспадавшие почти до пояса, и неуверенно протянула:
– Д-да, пожалуй, немного длинноваты. Я вообще ими мало занималась.
Мисс Мауэр воодушевилась:
– Тогда чуть-чуть подстрижем и уложим! Николь недоверчиво покачала головой. Кристофер, если б узнал, наверняка запретил бы это делать. Подумав так, она решительно согласилась. В итоге, не подозревая о том, что
Пару часов спустя перед зеркалом стояла молодая леди, одетая и причесанная по последней моде. Николь долго не отрываясь глядела на изящное создание, не веря, что это и есть она сама. Интересно, как Кристофер найдет «новую Николь»?
17
Вчерашние события вывели из равновесия не только Николь. Кристофер тоже не находил себе места. Он не ожидал, что вид этой фигурки в мальчишеском одеянии доставит ему такую радость. И от нового расставания он не испытывал никакого облегчения. Эти чувства, прежде незнакомые, беспокоили и озадачивали его.
Он не может себе позволить попасться в ту же ловушку, что и много лет назад. И уж, конечно, не с дочерью этой дряни Аннабель! Он в раздражении покинул библиотеку и приказал Сандерсону доставить ему выпивку в оружейную комнату. Несколько минут спустя он уже расположился там на потертом кожаном диване и принялся залпом осушать один стакан виски за другим. Кристофер не имел привычки напиваться, но сегодня не мог совладать с собой.
Он убеждал себя, что дела складываются как нельзя лучше, а его огорчение вызвано лишь тем, что ему не успела надоесть телесная близость с Николь. Ведь она для него не значит ровным счетом ничего! Она – лишь средство, как, например, миссис Иглстон.
Кристофер был недоволен собой. Он всегда считал себя человеком твердым, да он и был таким. Однако после того как он расстался с Лафитом и его компанией, маска бесчувственности, носимая все эти годы, стала болезненно давить и мешать.
В конце концов, его забота о безопасности Нового Орлеана по сути своей эгоистична. Он просто не желает понести ущерб, разве не так? А его отношение к миссис Иглстон? Она всегда была добра к нему, а он теперь намерен ее попросту использовать. И если он и совершает благородный жест, возвращая Николь Эшфод домой, то тоже ради своих собственных целей.
Взирая на себя под этим углом, он готов был согласиться с Николь, которая называла его скотиной. А если не называла, то наверняка так думала! С этими мыслями он незаметно напился до бесчувствия.
Наутро он проснулся в дурном настроении. Единственный ответ, который он находил на все вчерашние вопросы, был прост. Он поступает так, как считает нужным. И этого достаточно!
Утро он провел с управляющим Гансом Бартелем, просматривая счета и обсуждая те дела, которые предстояло осуществить на плантации в его отсутствие. Беседа с Гансом прошла в спокойном деловом тоне, и в результате Кристофер воспрял духом. В дом он вернулся в хорошем настроении, предвкушая провести ленч в обществе Николь. Ему не терпелось взглянуть на нее в новом обличье. Он предвидел, что в ее облике произошла разительная перемена, но сам не ожидал, что это произведет на него такое сильное впечатление.
Они столкнулись в дверях и замерли, не сводя глаз друг с друга. От неожиданной встречи с ним у Николь перехватило дыхание, сердце учащенно забилось. А Кристофер глядел на нее, с трудом скрывая восхищение от того восхитительного зрелища, которое ему открылось. Он, однако, быстро пришел в себя и одобрительно заметил:
– Недурно. Ты меня радуешь!
Забыв о своей новой роли, Николь фыркнула:
– Вот уж на что я не рассчитывала! К тому же не стоит судить о птице по перышкам! Кристофер лишь усмехнулся:
– В данном случае оперение украшает птичку.
– Точнее, цыпочку, как сказал бы петушок, – парировала Николь.
Кристофер нахмурился, в его голосе зазвучали металлические нотки:
– Ну, довольно! Ты прекрасно знаешь, что тебе не подобает отпускать такие шуточки. И не забывай об этом!
Николь ответила с простодушной улыбкой:
– Интересно, у кого я этим шуточкам научилась? Кто меня такой сделал?
Кристофер в ярости схватил ее за руку, привлек к себе и процедил сквозь зубы:
– Только попробуй сказать такое на людях, и я тебя уничтожу!
В этот момент перед его внутренним взором предстала картина того поцелуя, который он наблюдал в тюремной камере. Распалясь еще больше, он прорычал:
– И твоего Алена не пощажу!
– Мерзавец! – выдохнула Николь, в ее глазах вспыхнула ярость.
Кристофер был зол на весь свет, и прежде всего на самого себя. Он отпустил ее руку и резко спросил:
– Я ясно выразился?
– Вполне, – холодно бросила Николь. Она морщилась, потирая запястье.
– Так я могу надеяться, что впредь ты будешь следить за своими выражениями?
Николь была сильно рассержена. Она не удостоила его ответа, молча повернулась и пошла прочь. Кристофер передернул плечами и направился в свою комнату. Там он быстро переоделся с помощью Хиггинса, который осваивал новую роль камердинера. Кристофер поинтересовался:
– Ну как ты устроился? Все в порядке? Лицо Хиггинса расплылось в улыбке:
– Лучше не бывает, сэр! Честно говоря, мне тут нравится гораздо больше, чем на шхуне. Надоело, знаете ли, болтаться по волнам.
Кристофер похлопал его по плечу:
– Не привыкай к суше, старина! Мы ведь отплываем в Англию месяца через полтора, а то и раньше.
Улыбка исчезла с лица Хиггинса, и он с сомнением покачал головой:
– А вы уверены, сэр, что это правильное решение? Война с Англией продолжается, а мы с вами формально числимся дезертирами. Да и сомневаюсь, что ваш дядюшка встретит вас с радостью.
– Я понимаю, Хиггинс, что встреча с дядей Робертом ничего хорошего не сулит. Но наш долг – вернуть домой мисс Эшфорд. А что касается войны, уверяю тебя: в Англии она вызывает не больше энтузиазма, чем здесь. Так что мы можем не слишком опасаться. – Эти слова Кристофер произнес с напускной беззаботностью. Хиггинса он тоже решил не посвящать в свои планы.