Знай, что я люблю тебя

Конец февраля в этом году ознаменовался приближением суровых холодов, словно зима вспомнила, что она близко. Все два месяца не лютовала, а тут будто очнулась после продолжительного сна. Пока все кутались в шали, надевая вторую пару носок, Ярослав Тасманов погрузился в карусель бесконечного веселья.

Вечеринки – вещь удивительная. Они способны не только разогнать тоску на несколько часов, но и отвлечь от тягостных мыслей все последующие дни. Просто некогда будет думать – похмелье не даст. Поменьше забот, побольше показательной

– Давай! Давай! Давай!

Толпа голосила, поддерживая со всех сторон, пьяно размахивая руками. Новенький бармен грустно вздыхал, косясь на часы, ожидая окончания своей смены. Взгляд упал на светловолосого молодого человека, уничтожающего уже вторую половину их бара, вливая в себя очередную бутылку под рев постоянных завсегдатаев клуба, ставящих ставки какой вечер: умрет первой печень или мозг. Тасманов же вопреки всем надеждам умирать не собирался, во всяком случае, пока. С громким стуком ставя бутылку из-под водки, выдохнув:

– Повторяй!

– Может, хватит уже? – с надеждой поинтересовался бармен Илья, косясь в сторону охраны. Так, на случай, если упрямый клиент начнет буянить. Однако Ярослав ленивым, чуть смазанным движением достал сигареты, прикуривая от услужливо подставленной сигареты одной из посетительниц.

– Повторяй, - махнул рукой, выдыхая дым, поворачиваясь к темноволосой красавице. Черты симпатичного личика немного смазались, как впрочем, и всегда. Кажется, она имя свое назвала, но Ярик его не запомнил. Воспаленный алкогольными парами пропитый мозг вообще отказывался создавать даже имитацию мыслительной деятельности.

– Не хочешь найти местечко потише? – промурлыкала, наклоняясь ближе, обдавая приторным ароматом цветочных духов, вызвавшись мгновенную тошноту. Кто-то должен запретить женщинам выливать на себя тонны парфюмерной продукции, в этом Ярик был уверен.

– Не хочешь свалить куда-нибудь подальше? – в тон ей отозвался, замечая в сотый раз ошарашенное выражение лица. Очередной отказ, очередная оскорбленная до глубины души дама, ищущая легкой любви на одну ночь.

– Муд*к! – взвилась, замахнувшись. Привычный огонь на коже от удара, затем следом хохот сидящих неподалеку мужиков. Боли не почувствовал, видимо за столько времени она стала привычной, почти не осязаемой. Их имена Тасманов тоже забыл, но пил с ними каждый вечер исправно.

– Ахаха, киска, отстань от нашего Ромео. Он всем отказывает, мы ему даже кликуху «Динамо» дали. Весь месяц баб морозит. Лучше иди сюда, мы не обидим и точно обогреем, - гоготнул громко круглолицый русоволосый парень в засаленной рубашке, пока резко погрустневший бармен нес открытую бутылку водки, ставя ее на стол. Стопку не подавал, как первые пару недель, привыкнув к тому, что Ярослав пьет прямо с горла, игнорируя любые взгляды. Он отличался от них. Несмотря на долгий запой, по нему не сказать, что отбитый пьяница. Люди, работающие в сфере развлечения, всегда таких видят, отличают от тысяч остальных, кто пришел просто расслабиться. Нет, другой взгляд, иная манера двигаться. Несмотря на сыпавшиеся шутки, никогда не улыбался глазами.

В нем ничего нет. Пустая красивая оболочка человека, потерявшего все. И даже будучи совсем новичком, работая всего полгода в этом клубе, Илья это видел и понимал.

– Одолжишь ключи от крыши? – вопрос, заданный сотни раз, вновь отрицательный поворот головы. – Проветриться хочу.

– Не положено, Ярослав Марсельевич, - категорично ответил, сжимая край стойки со своей стороны. Ярик только фыркнул тихо, буркнув равнодушно:

– Ну и ладно.

Лучше пусть убьется где-то вдали, чем здесь. Еще не хватало мертвую душу к заведению привязать, Илья парень суеверный. Самоубийцы народ такой, будет потом посетителей распугивать своим унылым завыванием.

Ближе к пяти утра народ начал постепенно расходиться по домам. Кто ползком, кто на своих ногах, кого несли друзья, поддерживая под руки. Тасманов всегда уходил последним, оставляя щедрые чаевые. Откровенно говоря, Илья не знал, откуда этот парень берет столько денег. Может сынок каких-то богачей, случайно забредший однажды в их не самое популярное заведение. Или эскортных. При его внешних данных, мало какая девушка могла устоять. Хотя то, с какой регулярностью он отказывал подходящим за всю ночь женщинам, этот вывод отметался сам собой.

Выбравшись на едва освещенную грязную парковку, Ярик прикурил сигарету, чуть пошатываясь на месте. Расфокусированный взгляд искал огоньки подъезжающего такси, но на улице не было ни души. Фонарик и тот мигал, словно начало фильма ужасов про маньяка, убивающего темными ночами в безлюдных местах. Снова достал смартфон, задумчиво разглядывая заданный маршрут. Приложение утверждало, что такси приехало, а самого такси нет. В чем дело?

– Эй, мужик, - повернулся к тощему парню, отвечающему за охрану. Тот недовольно обернулся, окинув его осоловелым взором, но шагнул ближе.

– Зацени, видишь машину? – ткнул пальцем в экран, промахнувшись пару раз. Парень несколько раз моргнул, затем вкрадчиво произнес:

– Дак ты вызвал ее на Новогородский переулок, дубина!

Ярик удивленно наклонил голову. Отчего едва не завалился на бок прямо в кучу грязного снега, который охранник побросал, расчищая дорожки.

– Так, стоп. А я где?

Парень окинул его жалостливым взором, возвращая обратно телефон:

– Клуб-бар «Наутилус». Переулок Большой Козинский 16.

Надо же, он умудрился заказать машину к себе домой до этого бара. Тасманов громко вздохнул, нажимая кнопку отмены. Представив, как его там материт таксист, вынужденный пройти строгую охрану к их защищенному жилому комплексу, невольно рассмеялся громче.

– Совсем по синьке с ума сошел, - буркнул охранник, отходя от него подальше. Решение пришло в момент, когда парень вернулся к дверям клуба, собираясь закрыть заведение до следующей смены. Лучший способ проветрить голову – пойти пешком. Всего-то три часа ходу в мороз минус 30 без перчаток, которые умудрился потерять. Мелочи. А если еще умудрится где-нибудь раздобыть бутылочку водки дабы скрасить дорогу – вовсе хорошо. Потому недолго думая, отправился Ярослав в путь дорогу, немного шатаясь, периодически поскальзываясь, но будучи вполне довольным жизнью.