Поцелуй меня по-взрослому

Каждый человек — это одна остановка длинного маршрута под названием «жизнь». Решим мы её проспать, проглядеть, опустив нос в экран смартфона, или выйти, дабы остаться — зависит лишь от нас. Говорят, что те, кто встречаются на нашем пути чему-то учат. Кто пробыл с нами, пусть совсем недолго, дали нам опыт. Позитивный или негативный — из него можно вынести вывод, как в итоговом сочинении на экзамене.

Настя считала, что жить как все — скука смертная. В общем-то, она была права. Большинство людей не стремились никуда. Они предпочитали оставаться на насиженных местах, периодически жалуясь в социальных сетях на какие-нибудь жизненные неурядицы, копируя гневные статусы на страничку ВКонтакте из многочисленных групп. Удобно жить никуда не стремясь, сетуя на свои неудачи и каверзы сильных мира сего.

Тем не менее Анастасия Ивлеева, бывшая студентка экономического факультета, — теперь счастливая обладательница синего диплома с тройками — жила точно так же.

У неё было чуть больше, чем у половины её одногруппников: успешные родители, позволивших себе оплатить пять лет обучения, и неплохо оплачиваемая работа по специальности. Скучная, нудная, требующая ежедневных отчётов, постоянных нервных потрясений в лице истеричного начальника. Зато стабильная с отпусками два раза в год, записью в трудовой книжке и «белой» зарплатой.

Наплевать, что директора не устраивало, как дышат его сотрудники. Платил он вовремя и хорошо. Настолько хорошо, что Настя съехала от родителей на четвёртом курсе, поселившись в уютном тихом районе. Не центр города, где находились родительские хоромы, однако лучше, чем ежедневные стычки с матерью на общих квадратах. Каждая такая встреча заканчивалась напоминанием о том, кто оплатил учебу в университете и как теперь Насте надо держаться за эту работу, а не показывать свой нрав. — Всем тяжело, Настя. Но это работа, дочь, — говорили они.

Не видеть отца, всякий раз припоминавшего Виталика Потемкина, сделавшего ей предложение на выпускном в одиннадцатом классе, от которого она отказалась. Спустя несколько лет бывший одноклассник жил в Москве, квартиру в ипотеку взял, а дурочка Настя упустила свой шанс на «истинно женское счастье».

Так протекала жизнь на протяжении двадцати трех лет в городе на шестьсот тысяч жителей. С двумя университетами, рекой, пересекавшей два берега, жарой в летний сезон да зимним холодом. Скучные серые будни, пятидневная рабочая неделя — с восьми утра до пяти вечера — и маршрут, вызубренный наизусть. И лишь пара тройка друзей, что скрашивали монотонно протекающие выходные — такие же однообразные и одинаковые.

Собственно, этот пятничный вечер ничем от других не отличался. Если бы у Насти не закончилось молоко.

Вообще-то, закончилось оно еще позавчера, но она это не заметила, измученная отчетами и ежедневными истериками начальника.

— Да у тебя, Настенька, молоко убежало, — пробурчала себе под нос Ивлеева, раздумывая: идти в магазин через двор или нет. Не то чтобы очень хотелось, но без молока в кофе совсем грустно. Тем более впереди выходные, наполненные двумя сезонами сериала «Флэш» и одиночеством. Подружки ведь нынче все в любви.

— И когда до нашего захолустья снизойдет доставка на дом? — буркнула Настя, сетуя на три крупных супермаркета, отказывавшихся создать такую возможность. Видите ли, в их городе подобное нерентабельно и никто не будет пользоваться этой услугой. Ведь вся молодежь сбежала в крупные мегаполисы, а основной контингент жителей состоял из людей старше тридцати лет. Словно они настолько глупы, что не освоят пару простых манипуляций на сайтах да приложениях на любом смартфоне. Для самых сложных случаев: набрали десять цифр, оформили заказ по телефону. Ничего сложного.

Еще пара мгновений ушли на раздумья: а надо ли вообще куда-то идти? Или стоит отложить поход на завтра. Однако обведя взглядом на почти пустое пространство своей однокомнатную квартиру с минимумом мебели, Настю охватило уныние не меньше, чем от пасмурной ветреной погоды за окном.

Никакой золотой осени в этом году — одна сплошная «морозильня».

Переборов лень, Ивлеева быстро натянула старые черные лосины. В них она ходила заниматься в ближайший фитнес-клуб через пару улиц. Местами они уже выцвели, кое-где образовались катышки. Но в зал она ходила не чаще пары раз в месяц, поэтому тратиться на форму специально было не с руки.

Собрав, изрядно потускневшие к концу рабочего дня, русые волосы в высокий хвост, Настя натянула кожаную куртку и сунула в карман телефон, предварительно подключив наушники. В последний момент выудила из сумочки свой кошелек. До магазина надо было всего-то пересечь двор с аркой, свернув вправо — нет смысла брать с собой лишний груз. Пять минут ходьбы, затем немного времени на выбор нужной марки молока и очередь на кассе. Она могла смело бежать обратно под защиту своего дома, скрываясь от внешнего мира.

Стоило выйти из подъезда, как ледяной ветер бросил в лицо противные холодные капли. Кроссовки с неприятным чавканьем наступали на грязь, размазанную по размытым дождем дорогам, а уши изрядно подмерзли без шапки. Холодно, склизко и серо. Даже новый альбом любимой поп-певицы не разбавлял унылую атмосферу своей динамичностью.

Настя перепрыгнула очередную лужу, едва не столкнувшись с молодой парой, гулящих с маленьким корги. Пес, весело виляя хвостиком, приветственно тявкал каждому прохожему. Ивлеева на секунду залюбовалась им, улыбнувшись маленькому созданию. Усталые, продрогшие хозяева настойчиво тянули его домой за поводок, а Настя продолжала улыбаться, качая головой. Она вздохнула, собравшись продолжить путь, как ее словно прошибло током. Осознание, что она больше не чувствует в руках приятную тяжесть связки ключей от квартиры, заставило растерянно застыть на месте.

— Нет, нет, — выдохнула Ивлеева в панике, принявшись хлопать по пустым карманам куртки. Надежда, что сунула туда связку неосознанно, истерично билась в сознании. Мозг же упорно не желал вспоминать, куда она дела ключи после того, как закрыла тяжелую входную дверь.

Оставила в замке? Уронила в подъезде? Или на улице? Если последнее, то ей конец. Отыскать в такой грязи потерянную вещь — настоящий квест с поиском сокровищ. Особенно если они свалились в какую-нибудь глубокую лужу.