Знай наших

Николаева Галина

–Прогулка окончена. – заявил он, одевшись, и повел меня к замку.

Мой легенький сарафан тоже облепил все изгибы моего тела, и по пути к замку я ловила на себе сальные взгляды мужчин, которые попадались нам по пути, ну и недоуменные тоже.

На ступенях замка мы столкнулись с Венисом.

– Что случилось? – он окинул мокрых нас удивленным взглядом.

– Да так, ничего, просто поплавали немного. – и я покосилась на красавчика.

Что-то непонятное мелькнуло в его взгляде, не злоба, не ненависть, не презрение. Удивление? Мелькнуло и пропало так быстро, что я не успела определить.

Остаток дня мы просидели в моей комнате, в которой уже успели убрать все осколки, в полном молчании, впрочем, как и всегда. Точнее красавчик время от времени

разговаривал с кем-то по камню, а я молчала. Разговаривать с невзлюбившим меня за что-то типом мне было не о чем. Я прошла в дальнюю комнату и занялась переборкой своих вещей, ну, после того как вытерлась полотенцем и переоделась в сухое, конечно. Как я уже говорила, здесь было все. В шифоньере висела моя одежда, стол был в том же виде, как и у меня дома, кровать заправлена тем же бельем. Только то что находилось в других комнатах у меня в квартире, но принадлежало мне, было сложено на полу аккуратными кучками, за них то я и принялась. Аккуратной стопочкой сложила ненужные теперь конспекты и несколько несданных в библиотеку учебников и перенесла их в дальний угол чтоб не мешали на проходе. Отнесла в ванную грязные вещи, собираясь позже их постирать. В отдельную кучку сложила таблетки, в основном от простуды, и наткнулась на сотовый. Счастью моему не было предела, ведь он стоял на зарядке, когда Венис перенес меня сюда, да и большой внешний аккумулятор тоже был заряжен по полной и находился где-то здесь. На звонок родителям телефон конечно же молчал. Я хоть и видела, что сети нет, но позвонить все же попыталась. Зато музыка есть и игр несколько скачано, с ними-то оно все веселее будет. После ужина поиграла в игры и легла спать на родной кровати, планируя на завтра пройтись по городу и по магазинам, благо, местная валюта у меня теперь имеется.

Утро встретило меня ласковым солнышком и легким приятным ветерком. Оделась я в длинную свободную юбку и слегка свободную кофточку с очень короткими рукавами. На плече сумочка, а в сумочке портмоне с переложенными туда монетками, которыми я собиралась немного посорить. А то вдруг завтра смогу домой вернуться и даже никакого «магнитика» не принесу на память… Хорошее настроение мне не портили даже презрительные взгляды красавчика. Но у ворот, при выходе с территории замка, случилось что-то непредвиденное. Камень красавчика засветился и, общаясь по нему, черноволосый тип явно разволновался, кинул на меня несколько досадливых взглядов и отдал какое-то распоряжение, в котором я услышала знакомое слово «Тамир». В ожидании чего-то мне неизвестного, красавчик нервно расхаживал взад-вперед перед воротами, а через пару минут со стороны конюшни раздался стук копыт и к нам подскакал небольшой отряд, в числе которого был и Тамир на уже знакомом мне жеребце. Соскочив с коня, бросил поводья красавчику, то поймал их на лету, мгновенно вскочил в седло, и отряд умчался неизвестно куда. Тамир остался со мной.

– Пойдемте, госпожа? – и мой новый сопровождающий выжидательно посмотрел на меня.

– Меня зовут Виктория или просто Вика. – представилась я.

– А я Тамир. – мужчина улыбнулся, по-доброму так, открыто.

– Что там случилось? – я кивнула в сторону ускакавшего отряда.

– Прорыв.

– ?

– Чудовища прорвали защитный барьер города

– Чудовища? У вас есть чудовища?

Тамир кивнул.

– А у вас их нет?

– Нет. Хотя… – я подумала об убийцах и маньяках – смотря кого иметь в виду под словом «чудовища».

– Не волнуйтесь, госпожа Виктория. Там Сантар, а значит все будет хорошо. Вам нечего опасаться. – уверенно заявил Тамир, а я вспомнила подножку и купание и сильно засомневалась.

Мужчина, будто угадав мои мысли, улыбнулся и выдал:

– Ему нужно посочувствовать. Он глава городской стражи и воин, а не … – он помолчал, подбирая слово, – нянька. К тому же, от прямых обязанностей его никто не освобождал.

– С удовольствием освобожу его от себя. Я уже большая девочка и могу сама о себе позаботиться. – фыркнула я, – а иметь таких телохранителей – и врагов не надо.

Тамир с грустной улыбкой покачал головой.

– Вы не знаете о чем говорите, Виктория. Вы красивая девушка, а дворцовая стража редко видит женщин, если вы понимаете, о чем я. И любой мужчина всегда сильнее женщины, а уж мужчина воин и подавно. И поверьте, Виктория, далеко не все стражники э-э-э-эм-м-м…

– Джентльмены. – подсказала я и вспомнила сальные взгляды, сопровождающие меня после купания, когда мокрый сарафан облепил мое тело как вторая кожа.

Вот, значит, чем я красавчику насолила… Оторвала от привычной работы и вынудила везде за мной ходить хвостиком. Права я все-таки оказалась. Козел, он и в Африке козел. Вместо того чтобы ставить подножки настоящему виновнику, он перевел стрелки на бедную, несчастную, слабую девушку. Вот взял бы и повелителя в пруд скинул, так нет же, ссыку…, выбрал кого послабее… Ну и ладно, как там в мультфильме говорится? А – отомщу, Б – жестоко отомщу.

Так за разговором и моими невеселыми мыслями, мы вышли на рыночную площадь. Пока шли вдоль рядов, Тамир рассказывал мне о своем мире, о существующих в нем чудовищах. О том, что некоторых из них можно уничтожить только при помощи магии, а есть и такие, что обладают магическим иммунитетом, и тогда приходится уничтожать их при помощи мечей и другого оружия. Что Сантар глава стражи, и что за время его командования не было ни одного случая гибели населения, ну за исключением случаев, когда те сами на свой страх и риск не санкционированно выходили за защитный периметр. Слушать дифирамбы одному очень хорошему воину, но совершеннейшему козлу в отношении слабого пола, было неприятно, и я поспешила к замеченным мной лоткам с бижутерией. В глаза мне бросилось массивное колье из розовато-желтого металла с красными камнями. Грубая работа, похожа на ювелирное изделие века так четырнадцатого – пятнадцатого, но тем не менее смотрелось оно очень красиво. При более детальном осмотре выяснила что оно золотое.

– Сколько это стоит?

Я вопросительно посмотрела на Тамира, и тот, поговорив с хозяином колье, озвучил:

– Пятьдесят золотых.

– А как вам платят зарплату? Один раз в месяц? – решила я уточнить уже заранее зная, что Венис расплатился со мной по-царски, точнее по-повелительски.

– Раз в месяц. – подтвердил и вторую мою догадку Тамир.

Я полезла в потрмоне, решив даже не торговаться, хотя, наверное, можно было, рынок все-таки.

Открыв портмоне не успела даже глазом моргнуть, как крутившийся поблизости мальчишка лет двенадцати в грязной и оборванной одежде выхватил его у меня из рук и бросился наутек. Тамир схватил его через пару шагов и подвел ко мне, держа за шиворот. Пацан зашмыгал носом и быстро-быстро что-то заговорил.

– Переведи. – обратилась я к Тамиру, не сводя глаз с неумытого лица, не расчесанных грязных светлых и слегка вьющихся волос и грязной, заштопанной одежды пацана.

– Простите, тетенька, – переводил тем временем Тамир, – я больше так не буду, у меня больная мама, две младшие сестренки и братик, их кормить надо, а на работу меня не берет никто, «мал еще» говорят.

–Две сестренки значит? – прищурилась я, а пацан кивнул.

–И братик с больной мамой?

Еще раз кивнул и вытер нос грязным рукавом.

–Ну веди нас к сестренкам и маме с братиком. Если не соврал, я отдам тебе кошелек.

Глаза у пацана стали похожи на блюдца, но он развернулся и пошел вперед, мы за ним.

За рыночной площадью мне открылся вид из красивых двух-трехэтажных домов, утопающих в зелени и цветах. По мере того, как мы шли вперед, дома сменились домиками, затем домишками, а потом и вовсе хибарами: маленькими, покосившимися и серыми. В одну из таких хибар мы и вошли вслед за пацаном. По пути обратила внимание на ухоженный огород, но настолько маленький, что с трудом бы прокормил бы одного человека, а не как не пятерых. В доме было две комнаты. Одна была одновременно и кухней, и гостиной, в которой возле печки суетилась девочка лет десяти. Другая девочка, лет семи, при виде нас замерла с веником в руке, в подол ее штопаного платья вцепился малыш, лет так двух от роду.