Знающий не говорит. Тетралогия
Шрифт:
Ифиль и другой страж подвинулись ближе, готовясь подставить свои шеи под лезвия мечей или под магический удар.
– Если ты не станешь тянуться к рукоятям… – предупредил маг.
– И если ты расслабишь пальцы… – отозвался Альс.
Они быстро справились с жаждой крови, Альс сложил руки на груди, Арьятири сцепил свои тонкие пальцы в замок.
– Господин Ленайен выделил нам кабинет для беседы. Туда ведут два коридора. Ифиль проводит тебя.
У стража вытянулось и без того длинное лицо от удивления и неожиданности. Еще бы! Ведающий опасался повернуться к наемнику спиной. Чудеса! Но горного стрелка,
– Следуйте за мной, господин Альс, – отчеканил он.
Дугнас остался стоять у ворот, а Ириен поспешил за своим сопровождающим. Арьятири был совершенно прав, когда просил о помощи доблестного стража. Искушение снести ему голову одним ударом оказалось бы для Альса слишком велико. Слишком.
Они вошли в комнату, отведенную под скромный кабинет, практически одновременно и замерли на месте в ожидании, когда за их спинами закроются двери.
– Я пришел забрать жизнь того, кто убил Ранвальда, – без всякого вступления сказал Альс.
Ведающий не стал отпираться:
– Почему – ты? Почему не его родственники? Ложа готова выплатить положенную законом виру.
– Он ведь умер из-за меня.
– Ты слишком самоуверен, Ириен, – усмехнулся Арьятири. – Думаешь, все дела Зеленой Ложи вертятся вокруг твоей персоны? Я тебя разочарую. В данном случае Ранвальд пострадал из-за собственных проступков.
– Каких именно?
– Не твое дело! – отрезал Арьятири.
– Тогда почему ко мне пришел королевский дознаватель?
– Понятия не имею, Ириен Альс. Это твои проблемы, как сейчас модно выражаться.
Арьятири ходил по самому краю. Он знал, что с Альсом нельзя так разговаривать. Он боялся. Но ничего не мог с собой поделать. Оттого, что на самом деле они до сих пор продолжали кружить по снежной целине, не прерывая сумасшедшего темпа схватки не на жизнь, а на смерть. Они оба сейчас чувствовали, как на их разгоряченную бешенством кожу падают снежинки. Кровь пульсировала в шрамах на щеке и на лбу, готовая снова залить Альсу глаз и половину лица. И хотя раны, нанесенные Ириеновыми мечами, целители залечили без всякого следа, они снова и снова напоминали Арьятири о себе тянущей болью. На груди, на плечах, на ребрах.
Утоптанный снег, забрызганный кровью, хриплое дыхание, оскаленные в кривом оскале зубы… Пусть даже пройдет не сорок – четыреста лет, ничего не изменится между старыми врагами.
– Ты по праву мстителя можешь убить моего посланника, вызвать его на поединок и убить, если тебе так хочется. Он уехал из Орфиранга в полдень. Попробуй его догнать.
– Тебя мне тоже можно убить? – сдержанно полюбопытствовал Альс, стараясь всеми силами хоть ненамного погасить обжигающее его изнутри пламя гнева.
– Вряд ли. Не в этот раз.
Они, молча и не сговариваясь, разглядывали классический узор ковра, будто и впрямь заблудились в прихотливом лабиринте угловатых линий. Смотреть в глаза друг другу означало бы бросить прямой вызов.
– Считай, что мы в расчете за Мирамир, – тихо сказал Арьятири. – Ты должен был поступить правильно.
– Правильно? Это называется иначе – так, как угодно Ложе. Смириться, подставить шею под ваше ярмо и стать слугой, – горько процедил Ириен.
– Познаватели во все времена служили интересам нашего народа.
– Отчего-то Мастера из Цитадели об этом факте своей биографии умалчивали.
– Я говорю о более ранних временах, – недовольно уточнил маг.
– Значит, тогдашние Познаватели были трусами. Я никому не стану служить, лорд Арьятири, ни тебе, ни Ложе…
– А слово «долг» для тебя всегда было пустым звуком.
– Тебе и твоей Ложе я ничего не должен.
Сейчас Ириен говорил чистую правду, даже Арьятири готов был признать, что его соратники – Ведающие совершили непоправимую ошибку, решив много лет назад надавить на Познавателя, принудить его исполнять их волю. Ну еще бы, кто такой этот Познаватель? Так, бродяга с несносным характером, выродок с чересчур бойким языком. Все они просчитались тогда, сорок лет назад, особенно Мирамир.
– Ириен, но ты ведь понимаешь, что как бы я ни относился к тебе лично, мне не дадут… Они там мне не дадут оставить тебя в покое! – почти выкрикнул эльфийский маг.
В отчаянии, пытаясь хоть что-то объяснить, он протянул руку, словно старался удержать своего нежданного гостя. Ириен отпрянул.
– Вот это я как раз способен понять, – сказал он шепотом. – Они. Там. Не дадут.
Он демонстративно развернулся к Ведающему спиной и пинком распахнул дверь. Уходя навстречу своей судьбе и оставляя лорда Арьятири его судьбе.
Даже через мутные немытые стекла Ириен мог рассмотреть пейзаж за окном. Вид на Орфиранг никогда ему не нравился. Слишком сильно этот город напоминал быстро растущую грибницу. Столица росла и богатела, но краше от этого не становилась. Море крыш простиралось настолько далеко, насколько хватало взгляда. Над крышами закопченными перстами торчали дымящие трубы, и даже о приближении осени догадываться можно было только по дешевизне яблок да по участившимся штормам. Средний мост соединял правый берег с островком посреди русла Рангары, на котором высился Тюремный замок, а Тихий дом, отведенный под следственное ведомство, находился прямо на самом мосту. И Альс мог сколько угодно наслаждаться пряничными формами главной тюрьмы Игергарда. Со стороны он казался безобидным и даже привлекательным. На деле же ничего там хорошего не было. Сырость, вечный полумрак и зловоние могли сломить кого угодно даже без всяких пыток. За триста лет из этого узилища сбежать никому не удавалось. Ни человеку, ни эльфу, ни орку. Кроме обычных решеток, толстенных стен и надежных запоров узников сторожило древнее заклинание, скрепляющее каждый камень тюрьмы. Именно оно день за днем делало заключенных покорнее, отнимало волю и силы, порабощало дух и могло в конце концов сломить самых волевых вольнолюбцев. А если добавить к этому еще и полное одиночество… Триста лет назад колдуны знали свое дело и постарались угодить королю Гэррику, с чьей легкой руки и возник замок на Запретном острове.
Эльф явился в Тихий дом ранее назначенного времени и сидел, дожидаясь допроса, задом наперед на стуле, положив голову на перекинутые через спинку руки. Возможно, он и спать не ложился, потому что с тех пор, как Носташ видел эльфа в последний раз, ничего ни в его облике, ни в одежде не поменялось.
– День добрый, господин Альс, – сказал дознаватель, немного потоптавшись на пороге.
– Добрый, – согласился эльф, не оборачиваясь.
– Нам необходимо поговорить. Писарь будет записывать.