Знойные ветры юга. Часть 1
Шрифт:
— Чего ты хочешь? — прямо спросил его герцог. Он давно не верил в чудеса.
— Убежища для своей семьи прошу, — печально посмотрел на него Ицхак. — Моему народу нелегко живется в землях римских императоров. И с каждым годом жизнь там становится все хуже и хуже.
— Приезжай и живи, — пожал плечами Виттерих. — Богом клянусь, тебя тут пальцем никто не тронет. Вон тот дом видишь? Ну, с разбитой крышей и без дверей. Нравится? Дарю! У меня полгорода таких домов. Дай денег местным и его отремонтируют к твоему приезду. Живи, торгуй и вовремя плати налоги. Мне от тебя больше ничего не нужно.
— А моя вера? — осторожно спросил Ицхак. — Вы не станете притеснять нас или крестить насильно?
— Да молись ты, кому хочешь, —
— А если сюда еще приедет… э-э-э… некоторое количество моих соплеменников? — выжидательно посмотрел на герцога Ицхак. — Они сделают подарок вашей светлости… Ну, скажем, по пятьдесят солидов с семьи. И будут платить налоги в казну, как положено.
— Сто солидов! — остро посмотрел на него герцог. — Ты думаешь, я не вижу, что происходит в мире? Да у вас же земля под ногами горит. Палестину ждет большая война, в Египте полнейший бардак, а в Галлии Дагоберт ссылает твой народ на Рейн. Сто золотых, и ни солидом меньше!
— Мы договорились, ваша светлость, — низко склонил голову Ицхак. — Я думаю, в течение года сюда переберется не меньше двадцати семей.
— Две тысячи золотых? — задумался Виттерих. — Неплохо! У меня к тебе просьба.
— Слушаю, — осторожно спросил Ицхак.
— Тут у меня застряли опальные семьи из Словении. Отвези их куда-нибудь подальше отсюда. Мне они тут не нужны. Мутные людишки, не люблю таких.
— Корабль пойдет сначала в Кесарию, а потом в Александрию, ваша светлость, — вопросительно посмотрел на него Ицхак. — Александрия подойдет?
— Вполне, — удовлетворенно кивнул Виттерих. — Они заплатят за проезд.
Виттерих вышел из дома, насвистывая что-то легкомысленное. Две тысячи золотых! Да он и мечтать об этом не мог! Легкие деньги, и за это всего лишь нужно просто кого-то не грабить, и не лезть к нему в душу. Да плевать! Пусть молятся, как хотят. А если епископ Иллиодор будет недоволен, пусть идет в народ и проповедует. Вдруг, иудеи услышат его проповедь и воспылают… Хотя, это маловероятно. Этот народ в своей вере весьма упорен.
— Я их не граблю, а они мне платят! Я буду торговать безопасностью! — осенило Виттериха. — Легкие деньги! Надо будет с его светлостью обсудить.
У него было еще одно дело. Войско герцога изрядно пополнилось пару недель назад. Две сотни данов, прибывших в город через Атлантику и Геркулесовы Столпы, строили в пригороде привычный им «длинный дом». Пока им и этого хватит. Пять кораблей ярла Эйнара ушли от разграбленного Кана и прибыли на службу к герцогу Истрии. Драккары, сделанные на пражских верфях, покачивались у пирса, а сами даны, отягощенные добычей из Нейстрии, обустраивали свое новое жилье. Изгои-викинги, которым стало тесно на бедных землях Дании, пошли искать себе новую Родину, и они ее нашли. Уже стояла поздняя осень, по меркам Скандинавии, а тут еще вовсю светит солнце. Рай, да и только!
Крепкие шумные парни с резким лающим говором поначалу напугали местных до икоты, но понемногу все привыкли друг к другу. Даны уже начали учить местную латынь, которая довольно сильно отличалась от языка, на котором говорили в Галлии. Но, тем не менее, дело понемногу пошло, а пока в городе звучали языки германцев, словен и даже чудной говор степняков-авар, приехавших получать княжеских коней.
Горожане, словно муравьи, трудились на стенах города. Камня в этих местах было полно, а голодных ртов еще больше. Его светлость Виттерих платил солью, и у него отбоя не было от желающих поработать. Крепость, сложенная из обломков общественных зданий, за этот год изрядно подросла. Стены подняли на три локтя, а на башнях мастер из Новгорода устанавливал баллисты, укрытые от дождя и ветра деревянной кровлей. Еще одна башня была вынесена на острый мыс, который крючком вдавался внутрь гавани, запирая ее от морской волны. Стены ее были подняты наполовину, и росли просто на глазах. Там трудилось полсотни человек, едва успевали камень и известь подвозить.
Воинством данов командовал Болли, младший сын Эйнара. Он и еще две сотни младших сыновей надежды на наследство не имели вовсе. Набеги и грабежи — вот их судьба. А, если повезет, то после многих лет войны будет куплена хорошая ферма на те деньги, что удастся скопить. Да только в Дании им никто землю не продаст, нет там такого закона. Это же земля! Ее только мечом взять можно. Крепкий малый лет двадцати пяти, с золотой гривной на шее, подошел к Виттериху и широко улыбнулся.
— Когда пойдем в викинг, конунг? — спросил он. — Парням нужно что-то есть, пить и что-то дарить шлюхам. Добыча из Нейстрии скоро закончится.
— Мы выйдем на следующей неделе, — ответил ему Виттерих. — Пока не начались зимние шторма, мы успеем кое-куда сходить.
— Что там есть? — жадно спросил дан. — Мы любим монастыри. Там много золота.
— Мы не станем трогать попов, Болли, — терпеливо ответил ему Виттерих. — Они нам еще пригодятся. Есть вещи поважнее золота и серебра.
— Что же это? — лицо дана удивленно вытянулось.
— Земля и люди, — пояснил Виттерих. — Земли тут много, а людей мало. И если мы промедлим еще несколько лет, то нам не достанется вообще ничего. Тут все захватят хорваты. Я буду платить тебе солью и серебром. Мы выходим на следующей неделе.
Так и получилось. Многолюдная когда-то Салона(2) была всего в трех днях пути от Тергестума. Норманнские драккары резали пенную волну острыми носами, легко покрывая по сотне миль в день. Для данов это расстояние было плевым, а вот воины Виттериха были к такому непривычны. Сам герцог был зеленого цвета, и периодически свешивался с борта, сраженный морской болезнью. Множество островов, до которых хорваты еще не добрались, были заселены довольно густо, в отличие от материка. Римляне, бежавшие из родных земель, сломя голову, с тоской смотрели на берег, но возвращаться не спешили. Им было страшно. Длинная узкая полоса далматинского побережья от Тергестума до гавани Салоны представляла собой жалкое зрелище. Готы, гунны, авары, славяне и даже воины Велизария, кого тут только не было… Все они прошли по этим землям, разорив их в пух и прах. Процветающая когда-то провинция, поставлявшая Романии лучших ее императоров, сейчас лежала в руинах. Набег аварского кагана 614 года выдавил в эти земли толпы славян, которые выжгли здесь все дотла. По сравнению с Салоной даже убогий Тергестум казался местом цивилизованным и зажиточным.
И только одно поразило Виттериха и его воинов до глубины души. Они стояли на скалистом берегу и смотрели, раскрыв рот. Вилла императора Диоклетиана раскинулась перед ними во всей своей красе(3). Правда, виллой это было назвать сложно. Огромный квадрат со стороной в четыреста шагов представлял собой неприступную крепость с пятнадцатью башнями. Стены высотой в двадцать локтей словно смеялись над варварами, которые глазели на них, не имея сил оторвать взгляда. Южная сторона виллы стояла прямо на обрывистом берегу, чтобы осторожный император в любой момент мог сесть на корабль и бежать. Внутри же стен раскинулся целый город с огромным дворцом, церковью, многочисленными складами и помещениями для охраны и прислуги, коей во времена расцвета тут было несколько сотен человек. Ну, а пока сюда набились несколько десятков семей, которые пасли коз около величественных стен дворца. Хорошо хоть, еще огороды не разбили, как римляне на месте сожженных кварталов. Даны несмело вступили на площадь, застеленную тесаным камнем. Они еще никогда не видели подобной роскоши.