Зола
Шрифт:
– Так расскажи - и я узнаю, - теперь она прильнула к нему, легонько провела пальчиком по его щеке, придав лицу по-матерински сочувственное выражение. Он отпрянул как ошпаренный, и она спросила.
– Это связано со мной?
– Да, - хрипло ответил Стасик.
– Понимаю...
– она поджала губы, чтобы сдержать улыбку.
– Тебе казалось, что я нравлюсь тебе больше, чем... ну, чем дозволено? Так нравлюсь, как парню, влюбленному в другую, не должна нравиться ни одна девушка, кроме его единственной, от которой голова кружится?
– Меня к тебе... влекло, - сказал Стасик.
– И сейчас влечет?
– как бы рассеяно поинтересовалась она.
– Да. Сейчас даже больше. Вот что самое дурное.
– Ну, знаешь...
– она разглядывала его, словно увидев впервые, а потом сказала тоном взрослой опытной женщины - из популярных изданий она нахватала немало ценного о стрессах и психологии вообще.
– Это у тебя от шока. Такое бывает. И, вообще, ты извини, но когда человека тянет от мертвого и холодного к живому и теплому, то это вполне объяснимо, пусть и кажется ему противоестественным и стыдным.
– Говорю тебе, не только в этом дело!
– Стасика прорвало.
– Я...
– он сглотнул.
– Я знал, что у нас с Катькой не сложится. Ты ведь... Ну да, чего там говорить. Представляешь, как все было. И мне хотелось вырваться! Все разрушить одним махом, понимаешь? Ты была её подругой. Вот я и подумал... Я подумал, что, если пересплю с тобой, то это и станет тем ударом, который разнесет все вдребезги! После этого я сам - я сам, понимаешь - и близко к Катьке не подойду, даже если она готова будет меня простить. Как я прощал...
– Переспать со мной? Не худо было бы сперва заручиться моим согласием, а? Или ты считал себя настолько неотразимым, что мое согласие заранее подразумевалось?
– Да нет же, нет! Но, согласись... Ты помнишь, мы с тобой однажды болтали, и ты...
– Я подкинула тебе какой-то намек? Тебе померещилось!
– Может быть! Но я увидел в тебе... Словом, сперва я просто подумал. Если с кем-то переспать, чтобы переломить хребет моей любви, то с тобой. И, когда подумал, то представил тебя... И вдруг понял, что я тебя хочу такую, какую представил! Я испугался этого, безумно испугался! Это ж была просто мысль, голая мысль... Но стоило тебе замаячить у меня перед глазами, как я уже не смог выкинуть тебя из головы. Это сделалось как наваждение - я думал о тебе, и меня не волновало, о чем мы будем говорить, как будем проводить время. Единственно, что мне виделось - это как... ну, как все происходит! Я любил Катьку - и хотел тебя! А сейчас я хочу тебя ещё больше, чем прежде! И не могу я с этим разобраться! Когда у нас возник разговор, что и тебе, и мне хочется поглядеть на похороны, а я уже присмотрел эту квартиру, то я подумал - вот оно! Может, и сегодня получится - а может, после того, как мы проведем вместе несколько часов, мы все равно в ближайшие дни... Нет, не буду врать. Я думал об одном. Я представлял, как здесь, в этой квартире, я валю тебя на пол, срываю с тебя одежду, сразу, как только процессия исчезнет в крематории... Потому что я знал, что в этот момент захочу тебя ещё больше! Как ещё больше захотел тебя, едва положив трубку, когда ты сообщила мне о смерти Катьки! Твой голос, твои слова, они и обжигали меня, и царапали, и вонзались в меня - действительно как иголки, мне даже не было жутко, не было отчаяния, у меня будто разом все отшибло при этом известии - и, когда я положил трубку, я ещё больше тебя захотел, до безумия, словно только ты могла вылечить этот ожог, и одна мысль, как я вхожу в тебя, целую твои губы, твою грудь, одна эта мысль, и одно то, что я это видел ясно-ясно, как это может быть - одно это меня исцеляло, и вместо ожога наступала прохлада! Я стоял, держал трубку телефона в руке, из трубки доносились короткие гудки, и чувствовал себя таким обессиленным, будто все между нами произошло на самом деле,
– Теперь ты можешь меня презирать. Все равно у тебя не получится презирать меня так сильно, как я презираю сам себя!
Вика взяла бинокль, отвернулась к окну, некоторое время смотрела на кладбище.
– Пока ничего, - сказала она после паузы.
– И с похоронами этого "крутого" какая-то заминка. Все остановились и чего-то ждут. Интересно, чего?.. Расскажи мне, как у вас это было с Катькой, - проговорила она тем же тоном.
– Зачем тебе?
– глухо проговорил Стасик.
– После всего, в чем я сознался...
– Именно, что после всего.
– Мы...
– Стасик опять поперхнулся и замолк.
– Ты не знал, о чем со мной можно говорить?
– осведомилась Вика, продолжая глядеть в бинокль. А ты исповедуйся. На всю катушку, по полной программе.
– Чтобы тебе стало совсем противно?
– Нет. Ты ведь хочешь, чтобы тебя лучше понимали? Сколько раз за это время ты произнес "понимаешь", "ты пойми"... Давай я буду учиться тебя понимать... Кстати, что ты говорил насчет того, что у нас может быть такая же квартира?
– Так, сболтнул, - проворчал Стасик.
– Мне так хотелось хоть чем-то тебя зацепить... Я готов был что угодно тебе пообещать, лишь бы ты... Ну, хотя бы посмотрела на меня не только как на друга.
– А кто тебе сказал, что я гляжу на тебя только как на друга? Кто тебе сказал, будто я вообще гляжу на тебя как на друга?
– Ну... по-моему, это очевидно. Иначе бы ты не пошла со мной.
– Если бы не относилась к тебе как к другу или если бы боялась, что ты можешь меня трахнуть?
– И то, и другое.
– Так расскажи все-таки, как у тебя было с Катькой.
Стасик опустил голову перед тем, как ответить.
– Я ж говорю, нормально было.
– А конкретней?
– Конкретней, мы с ней... ну, так.
Вика положила бинокль на подоконник, скинула уже расстегнутую дубленку, расстелила её на полу и села на неё напротив Стасика.
– Так, так, да никак, - проговорила она.
– Ведь ничего, в общем-то, и не было, да?
Стасик поднял голову.
– Тебе-то откуда знать?
– Она рассказывала. Про то, как однажды она немножко приласкала тебя, а ты растерялся, и... Не бойся, она не всем трепалась.
– Да, - с неожиданной яростью и энергией сказал Стасик.
– Она была не из пугливых...
– он вдруг выпрямился.
– Но погоди!.. Когда она тебе это рассказала?
– Когда надо, тогда и рассказала, - усмехнулась Вика.
Стасик поднялся на ноги.
– Я тебя спрашиваю, когда? Ведь...
– он не договорил, потому что у него перехватило дыхание. Потом он пошел к Вике, шагая как неуклюжая заведенная кукла и вытянув руку - словно собираясь схватить девушку за горло.
– Ах ты, сволочь! Так ты виделась с ней перед её смертью? И молчала об этом? Никому ни словечка? Ты знаешь, почему она выбросилась из окна? Или ты просто была при этом?
– С чего ты взял?
– Вика попятилась и прижалась к подоконнику.
– Не крути мне мозги!
– Стасик был на грани истерики. Он схватил Вику и стал её трясти.
– Мы виделись с тобой часа за три до её смерти! Ты спросила, правда ли, что это от меня Катька залетела на аборт, я ответил, что правда, и ты мне поверила! Значит, узнать от нее, что я врал, ты могла только после! А после - это сразу перед её смертью! А ведь ты клялась, что в последний раз виделась с ней накануне!..
– Ну и что?
– с трудом проговорила Вика.
– Остановись! Я все...