Золотая акула
Шрифт:
Сообщив в Москву, что объекты проскользнули мимо фильтров иммиграционных постов и существует необходимость проверки исходных данных по их местоположению, Алихан отбыл в порт.
Утром следующего дня на арендованном неброском «пежо» он ехал по крутым дорогам Фуэртевентуры, наслаждаясь близостью гор, чьи склоны и долины напоминали родной афганский ландшафт.
Первым делом решено было прочесать квартал за кварталом самый крупный населенный пункт острова – Пуэрто-дель-Росарио.
Проезжая мимо пирса, он углядел черный «мерседес», мгновенно бросившийся в глаза: островные машины, как правило, отличались однообразной белизной.
Еще не веря в удачу, сладко ударившую в обмершее сердце, он, снизив скорость, приблизился к парковочной площадке, присмотревшись к номерам автомобиля.
Точно! Нашел! В очередной раз спасибо судьбе!
Капот «мерседеса», теплый от солнца, не парил жаром остывающего двигателя, из чего Алихан сделал заключение: автомобиль стоит здесь достаточно давно.
Оглянулся на пирс: разномастные суденышки, пришвартованные в отгороженной от океана заводи, хорошо просматривались со стоянки, но среди их хозяев, ковыряющихся со снастями и моторами, ни Одинцова, ни знакомого ему по фотографии Володина Алихан не обнаружил. Не было их и среди выстаивавших с удилищами на причале рыбаков.
Оставалось ждать, когда кто-либо подойдет к «мерседесу».
Заняв удобное для наблюдения местечко на открытой веранде ресторанчика, Алихан заказал обед и, потягивая из высокого запотевшего стакана ледяную кока-колу, ленивым взором осмотрел зал с картинами местных художников, где фигурировали плешивые горы, щиплющие редкую травку дикие козы, в изобилии водившиеся на острове, и островерхие водонапорные мельницы с сетчатыми лопастями.
«Вспыхни какая-нибудь заварушка в Европе, – лениво подумал он, – иссякни поток туристов, и здесь будет непросветное, нищее средневековье, тот же Афганистан… И весь цивилизованный флер сдует как паутинку…»
Не без удовольствия он вгляделся в свое отражение в зеркальной колонне, поддерживающей навес над верандой. Кепочка с длинным козырьком, солнцезащитные очки, ровно подстриженные усики, отпущенные им накануне отъезда, сделали его неузнаваемым. А стандартная футболка и просторные курортные штаны до колен, являвшие униформу здешних туристов, позволяли легко затеряться в толпе, ничем из нее не выделяясь.
Сидеть в ресторане пришлось довольно-таки долго.
Уже в наступающих сумерках Алихан увидел, как в заводь, погасив движок, вплывает, бесшумно взрезая темнеющую воду, катер с пятью мужчинами на борту.
Прижав борт судна к амортизаторам из автомобильных покрышек, укрепленных на сваях пирса, команда принялась выгружать оборудование: акваланги, гидрокостюмы, подводные ружья…
Распоряжения давал седой сутулый старик – жилистый, с уверенными движениями, жестким лицом человека, прошедшего через многие жизненные бури.
А вот и беглый полковник… Явно уставший от морского путешествия, но и явно посвежевший, прибавивший какой-то внутренней силы – это Алихан обостренным своим чутьем уяснил сразу.
Да, тот помятый, затравленный человечек с платформы московского метро куда-то исчез, сейчас Одинцов был прежним – сосредоточенно уверенным, знающим себе цену и – занятым… Определенно занятым! Но чем? Рыбалкой, что ли?..
В одном из рослых, весьма похожих друг на друга парней с тренированными бицепсами и крепкими шеями узнался заочно знакомый Володин. Второй парень, видимо, был его братом.
Сноровисто зачехлив грубым брезентом катер, последним его покинул подвижный, с курчавой рыжеватой шевелюрой молодой человек в очках, на лбу которого словно была пропечатана характеристика: аферист.
Аферист небрежно выкинул на настил пирса увесистый кукан с двумя тунцами и акуленком.
Следуя за «мерседесом», Алихан анализировал увиденное.
Компания собралась здесь не случайно, и в море она выходила, похоже, не только для глубоководной рыбалки, как это выглядело чисто внешне.
Пять здоровых мужиков конечно же могли скрываться от всякого рода неприятностей на далеком острове в Атлантике, но назвать данную территорию надежным убежищем нельзя. И дело не только в ее малонаселенности, облегчающей сыск, что уж Одинцов-то должен был сознавать как очевиднейший фактор, а в невозможности всерьез найти свое дело в узеньком пространстве здешней жизни с ее специфическим укладом.
Но дело-то, выходит, найдено? Значит, перебравшись сюда на машине, беглецы преследовали какую-то цель.
Какую?
Выяснив место проживания компании, Алихан отправился в отель.
Проснувшись в четыре часа ночи, он, собрав необходимое оборудование и прихватив малышку «вальтер», проследовал к примеченной вилле.
Перемахнув через забор, очутился в густом кустарнике, откуда хорошо различался дворик.
В сумерках белел гамак, на темной траве лежал большой пестрый мяч.
Очевидно, помимо взрослых, в доме жили и дети.
Обогнув дом, Алихан обнаружил с тыльной его стороны окрашенную битумом широкую сварную лестницу, ведущую к черному ходу на второй этаж. Существование этакого сооружения было весьма кстати.
Он вернулся в кусты, продолжая наблюдение.
В девять часов утра в вилле началось движение. Сначала на крыльце появилась карга в драном халате с выглядывавшей из-под него ночной рубахой и, разинув пасть, смачно зевнула, испустив при этом в пространство пронзительный звук, не имеющий конкретного смыслового содержания.
Потянувшись захрустевшими сочленениями суставов, карга ушла обратно, и ее сменил небритый взлохмаченный человек, совершивший вялую пробежку вокруг дворика.
Остановившись в двух шагах от Алихана, человек пописал в кусты, удобряя, видимо, таким образом растительность, испытывающую заметный дефицит влаги в местных климатических условиях.
Алихан, чудом избежавший окропления, позволил себе по отбытии лохматого физкультурника в дом глухое проклятие.
В десять часов утра, волоча баулы с подводным оборудованием, виллу покинули мореходы. Ни малейшего оживления на их лицах Алихан не заметил.