Золотая акула
Шрифт:
Украинцы продали единомышленникам подержанный «опель», утверждая, что машина, до сего момента эксплуатировавшаяся старичком из Амстердама, ездившего на ней лишь за пенсией на соседнюю улицу, в гонках, конечно, не победит, но безотказно прослужит еще не один год. Однако, отъехав на сто километров от Берлина, пришлось менять коробку передач, в которой обнаружились искрошенные шестерни, а едва автомобиль минул границу с Францией, застучал двигатель.
Механик, вскрывший поддон картера, категорическим тоном заявил,
Оплатив дорогостоящий ремонт, всю последующую дорогу до Испании напарники посвятили рассуждениям об украинском народе. Недавняя тема солидарности с ним в рассуждениях отсутствовала.
Вскоре испанский тихоходный паром, несущий в своих недрах отремонтированный немецкий «опель» с голландскими номерами и двух чеченцев с фальшивыми паспортами граждан США, причалил к африканскому берегу острова Тенерифе.
Начиналась операция возмездия.
Как именно операцию осуществить, кавказские мстители отчетливо не представляли, полагаясь на импровизацию по обстоятельствам и пистолеты системы «Макаров» со спиленными номерами.
Первый день, впрочем, было решено посвятить устройству в отеле и отдыху. Сняв одноместный номер и отобедав в ресторане, двинулись на пляж. Припекало солнышко, плескалась о черный песчаный берег голубая водичка. Сняв с ноги плоский, сияющий глянцем башмак и сдернув носок, Джамбик опустил свою нижнюю конечность, как термометр, в океанское лоно. Температура жидкости представилась ему вполне подходящей для полнометражного омовения туловища.
Однако тут обнаружилось досадное упущение: в заботах и горестях долгой дороги на курорт они упустили из виду праздную, как казалось еще сутки назад, необходимость приобретения плавок.
Указав на волнорез, состоящий из наваленных друг на друга валунов, Аслан предложил проследовать по нему в укромный закуток между громоздящимися глыбами, где можно было окунуться, не смущая публику длинными цветастыми трусами «семейного» типа.
В демонстрации перед широкой аудиторией своего нижнего белья кавказцы испытывали неодолимое девическое стеснение.
Осторожно ступая по щербатым валунам, двинулись к концу волнореза, то и дело попадая в провалы между глыбами, где любое неверное движение на осклизлом, доступном воде камне сулило неуправляемое падение с катастрофическими последствиями.
Поневоле пришлось опереться на четыре конечности, карабкаясь по опасной тверди подобно приматам джунглей.
Физическое упражнение по преодолению препятствия со сложным рельефом отняло у напарников все силы. Однако, найдя плоский валун и усевшись на нем, они не без удовлетворения обозрели удалившийся пляж, взбирающиеся в гору домики городка Лос-Христианос и две единственные высотные желтые башни жилого комплекса, стоявшие в нише закованных в асфальт и бетон холмов.
– Мог бы здесь жить? – спросил Джамбик приятеля.
– Ас кем тут?.. – неопределенно ответил тот.
Помолчали, взаимно сознавая, что – нет, жить бы они здесь не смогли. Океан, конечно, красивый, города чистые и праздничные, но все абсолютно чужое, потому что здесь нет общины. А без общины – никуда.
Аслан и Джамбик были животными стайными, что означало: главенство вожака, стремление каждого занять его место, внутреннюю, щекочущую нервы грызню и – совместную кровавую охоту на слабых, а порою – схватку с сильными, нежелательную, но и неизбежную.
Разоблачившись до исподнего, мафиози, балансируя на выскальзывающем из-под ног камне, приблизились к воде. Оба плавали неважно, а потому, отыскав опору для рук и упершись в нее локтями, медленно, как перегревшиеся на солнце тюлени, соскользнули в прохладу океанской воды, удерживаясь за впадины в растресканной вулканической породе.
Вскоре открылось все неудобство такого рода купания. Ноги утягивало вглубь, волна терла тела о жесткий камень, настырно захлестывала рты, а пальцы, вцепившиеся в рытвины, ныли от напряжения.
Удовольствие освежения морской водой приобретало сомнительный оттенок.
Обрести же первоначальную сухопутную позицию, как выяснилось, стоило немалого труда.
Ослабевшие руки не справлялись с тяжестью пытавшихся выбраться из водного плена тел, увлекаемых в пучину грузно намокшими, неуклонно сползавшими в сторону морского дна трусами.
Аслан рычал от злобы, вращая и кося глазами, как стреноженная лошадь.
Джамбик, упорно пыхтя, сучил ногами, отыскивая в подводных расселинах необходимую опору.
Поиски расселины закончились контактом нежной ступни с колючками морского ежа, прилепившегося к подножию глыбы.
Удивленно замычав от внезапной боли, толстый Джамбик буквально выстрелил из пучины, пав на камень, и, зверски выворачивая двумя руками пятку для наилучшего рассмотрения полученной травмы, уподобился специалисту по борьбе джиу-джитсу, проводящему болевой прием на голеностопный сустав.
– Помоги! – шипел Аслан, с ненавистью отплевываясь от безмятежно омывающих его голову волн.
Грандиозными усилиями обретя твердую почву под ногами и натянув брюки, друзья, передвигаясь на четвереньках, пустились в опасный обратный путь, окончившийся вполне благополучно, если не считать нескольких незначительных ссадин и синяков, полученных при неловком оскальзывании на коварном влажном базальте.
Терпеливый и невозмутимый Джамбик невольно поскуливал: от ядовитых колючек морской твари ступня раздулась, посинела и ее жгло так, словно в ней сидели раскаленные гвозди. Башмак, не вмещавший увеличившуюся в размерах конечность, он нес под мышкой.