Золотая клетка
Шрифт:
— С тобой все в порядке?
– Обеспокоенно спросил Мэйсон.
– Это из-за ребенка?
Я, наконец, повернулась, чтобы посмотреть на него. В этих зеленых глазах, которые всегда были настороже, читался страх.
— Я в порядке, - прошептала я.
Он выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, но, в конце концов, просто кивнул.
Поездка к его дому прошла спокойно. Я всю дорогу сидела, охваченная предвкушением, когда мы возвращались в город. Он продолжал постукивать руками по коленям, но я отказывалась верить, что Мэйсон Штильцхен нервничал. Только когда мы остановились перекусить,
Не успела я оглянуться, как уже с улыбкой уткнулась в свою еду. То чувство, которое я испытывала раньше, возвратилось, но на этот раз немного интенсивнее. Он сдерживался из-за меня. Но как только эта мысль пришла, она исчезла. Конечно, это был и его ребенок тоже, и он не собирался подвергать его опасности.
Он приоткрыл окно, когда вернулся, и не приближался ко мне. Я прислонилась головой к оконному стеклу. У меня было восемь месяцев, чтобы выяснить, что будет дальше, так что пока я просто расслаблюсь.
Я пообещала себе, что буду бороться за этого ребенка, и я это сделаю. И если бы мне пришлось вести грязную борьбу, чтобы быть ближе к своему ребенку, я была готова это сделать.
Должно быть, я задремала, потому что, когда проснулась, почувствовала дуновение ветерка на лице. Две руки поддерживали меня словно невесту. Моя голова упиралась во что-то твердое, но в то же время достаточно мягкое, чтобы мне было удобно, и мне не хотелось поднимать голову.
И все же я это сделала.
Горло Мэйсона было все, что я могла видеть. Казалось, он заметил, что я проснулась, потому что его глаза опустились вниз, и наши взгляды встретились.
— Привет, - прошептала я.
Это было так не, похоже, на меня. Это звучало мягко, может быть, даже сладко, что очень напоминало старую Аспен, ту, которую знал только он.
Он промолчал, но я могла бы предположить, что ему понравилось мое приветствие, по тому, как он крепче обнял меня. Я чувствовала себя в безопасности и защищенной, и я знала, что так будет до тех пор, пока я ношу его ребенка. В его объятиях мне казалось, что я плыву.
Кто-то открыл перед нами входную дверь, и мы переступили порог. Глупая часть меня, не могла перестать думать о том факте, что я вышла замуж, но у меня не было возможности сделать это со своим мужем, и я была рада, что делаю это сейчас.
— С возвращением, мастер Штильцхен, - приветствовал его знакомый голос.
Я подняла голову и заметила дворецкого. Поскольку мои родители оставили всех слуг после того, как дом Штильцхенов сгорел дотла, это было одной из причин, по которой я не хотела жить в родительском доме. Как мы могли стать их хозяевами, когда сами были такими же, как они? Но теперь они были здесь, вернулись к своему законному хозяину.
— Принеси мне одежду и еду в мою комнату, - сказал он, продолжая идти.
Я прикусила губу, глядя на его дом. Он был прекрасен. Это соответствовало его вкусам. Темный, но элегантный.
Он стал мужчиной, а я все еще чувствовала себя ребенком. Я должна была быть взрослой, но я даже не могла позаботиться о себе. Разве я могла подумать, что мне придется заботиться о ком-то еще?
В комнате, в которую мы вошли, было темно. Там было раздвижное окно и дверь, которая вела в то, что, как
Мэйсон положил меня на кровать и, не сказав ни слова, ушел.
Следующие несколько дней были очень похожи на те, что были, когда я была у Эрин. Я была предоставлена сама себе, но внутри меня было какое-то тревожное чувство, не похожее на прошлый раз. Я говорила себе, что это потому, что я не могла предугадать, что задумал Мэйсон. Но с каждой прошедшей ночью, когда я его не видела, это казалось мне обманом.
Мои дни проходили в основном в его комнате, и не потому, что мне не разрешали покидать ее, я даже не пыталась. Но как я могла встретиться лицом к лицу со всеми этими людьми в этом доме? Мне было стыдно, и я хотела сделать что-то, что доказало бы, что я не такая, как мои родители.
Раздался стук в дверь, и я села прямее. Я слегка склонила голову и улыбнулась. Думаю, из всех, с кем мне было больше всего неловко, это был повар. Она учила меня готовить, чтобы однажды я могла взять на себя ее обязанности, но с тех пор жизнь так сильно изменилась. Когда она работала на моих родителей, я старалась не обращать на нее внимания. Не потому, что я была напыщенной задницей, как мои родители, а потому, что я тонула в своей собственной боли.
Как всегда, она принесла мне больше еды, чем я могла съесть. Суп и крекеры, вода, немного сока и, как будто этого было недостаточно, целый гарнир на обед.
— Пожалуйста, ешьте больше, мадам, - впервые заговорила она, и ее слова были не злыми, а обеспокоенными. Я закусила губу и кивнула.
— Где Мэйс… Хозяин?
– Я удержалась от того, чтобы назвать его по имени. Я была ничем не лучше их, и если персонал, который он защитил и вернул на свою сторону, не соблюдал с ним формальностей, то кто дал мне право?
— У него были кое-какие дела, о которых нужно было позаботиться, но он должен вернуться к завтрашнему дню.
Она ушла, не сказав больше ни слова, и я почувствовала себя увереннее. Мне удалось съесть больше, чем в предыдущие дни. После еды я приняла душ и посмотрела фильм по его телевизору. Я не помню, как заснула, но когда открыла глаза, весь свет был выключен, а на мне лежало одеяло.
Я села и сразу же поняла, что я не одна. Я оглядела комнату и обнаружила Мэйсона, сидящего в кресле напротив меня. Свет за окном освещал его со спины. Он выглядел как бог, учитывая то, как он небрежно откинулся назад, широко расставив ноги и положив руки по обе стороны кресла.
Во мне не было страха, наоборот внутри бурлило страстное желание. Мне хотелось подбежать к нему, поэтому я крепче вцепилась в одеяло, чтобы не сделать этого. Под одеялом я скрестила ноги, потому что почувствовала небольшой спазм между ними. Я никогда не была сексуально активным человеком. У меня никогда не было особого интереса к сексу, потому что никто не привлекал моего внимания, и он никогда не был в приоритете.