Золотая клетка

Лумари К.

Дом, который я теперь называл домом, был даже не домом, скорее роскошным коттеджем, но этого было более чем достаточно для нас троих. Тут не было ни водителей, ни слуг; только мы вместе, живущие собственной жизнью.

Мы так долго были порабощены своими мирами, что было приятно наконец-то освободиться. Я открыл дверь в наш дом и вошел, поставив продукты на стол.

В этом доме повсюду был свет. В гостиной были разбросаны игрушки. Разномастные тарелки в шкафчиках. В раковине стояло несколько грязных тарелок. И я

не мог не улыбнуться оттого, что это был мой дом.

Это было хаотично, но это было реально.

— Я дома, - крикнул я.

Теперь эти слова имели другое значение, чем тогда, когда я был молод. Тогда мой дом еще не был домом. Я вошел в детскую, но там никого не было.

Я направился в главную спальню, и, конечно же, мои девочки были там. Я прислонился к дверному косяку и вдоволь насмотрелся на их профили. Они казались такими спокойными и безмятежными, когда спали. Светлые волосы Аспен были разбросаны по всем подушкам, в то время как черная шевелюра моей маленькой Мэйси выглядывала из-под подушки.

Жизнь в тропической зоне была бы кошмаром, если бы я все еще использовал свою перчатку как опору, чтобы спрятаться от мира. Люди иногда пялились, но я не обращал на это никакого внимания. На самом деле меня не заботило что-либо еще, если только это не была Аспен или мой ребенок.

Бриллиантовое ожерелье, которое я подарил Аспен, всегда было у нее на шее. Свидетельство ее любви ко мне или моей одержимости ею. Это не имело значения. Если GPS и беспокоил ее, она ничего не говорила. Она была моей, и она никуда не собиралась уходить так, как я бы точно знал, где она находится.

Моя дочь начала плакать, и я подошел ближе, потому что мне показалось чертовски милым, когда она надулась. Я подхватил ее на руки раньше, чем это успела сделать Аспен. Она открыла глаза и удивленно прижала руку к груди.

— Ты мог бы разбудить меня, - отругала она меня.

— Я не хотел этого делать, - сказал я, перекидывая Мэйси через плечо и поглаживая ее по спине. Она была пухленьким ребенком, и иногда я изо всех сил старался не ущипнуть ее за щеки, потому что боялся, что оставлю ей синяки.

— Что ты принес? Тебя долго не было.

Поскольку моя дочь не собиралась снова засыпать и начала пускать слюни на мою рубашку, я повернул ее лицом к себе.

Зачесанные назад волосы и глаза цвета виски. Она собиралась доставить мне много неприятностей. Я знал это. Хорошо, что папа может убить любого, кто подойдет достаточно близко, чтобы причинить ей боль.

— Что означает эта ухмылка?
– Спросила Аспен, когда ее глаза сузились, глядя на меня.

Я пожал плечами.

— Просто думаю о том, как я собираюсь убить любого, кто…

— Мэйс!
– закричала она на меня.
– Смерть - это не ответ на все вопросы.

— Ты хочешь сказать, что не хотела видеть свои похороны по телевизору?
– Я поднял бровь, глядя на нее.

Аспен

Кинг больше не было. Она была объявлена мертвой через несколько месяцев после того, как ее муж был найден убитым. Я сделал ее вдовой, а потом убил ту ее версию, которая мне не нравилась. Это казалось беспроигрышным решением для всех.

— У тебя проблемы, - сказала она, вставая.

Прежде чем она смогла сделать еще один шаг, я обхватил свободной рукой ее талию и притянул к себе.

— Да, - прошептал я.
– И ты получаешь удовольствие от каждой из них и умоляешь о большем.

Она вздрогнула, однако при этом закатила глаза. Я поцеловал изгиб ее шеи, а затем потянул зубами за ожерелье.

— Я подумываю о том, чтобы обновить твой ошейник, питомец,– поддразнила я ее.

Она забрала у меня Мэйси.

— Давай, пойдем, накормим тебя, пока мамочка не убила твоего папочку.

Я стоял в нашей комнате и смотрел, как они уходят. Это была настоящая жизнь. Просто, но никогда не скучно.

Когда я добрался до кухни, они уже сидели. Я наблюдал, как Аспен делала с нашей дочерью все то, чего мы так хотели, от наших собственных родителей. Мы ничего не знали о том, как быть родителями. Мы не любили свое детство, но, возможно, изучение всего того, чего не следует делать, позволило нам делать все правильно.

Я подошел к ним и опустился на колени. Аспен с подозрением посмотрела на меня, а что касается моей дочери, то она бросила в меня часть своей еды. Не говоря ни слова, я взял Аспен за левую руку и надел на нее кольцо с бриллиантом.

Оно было маленьким и не таким массивным, как последнее, которое она носила. Это было для нас. Никто из нас не был религиозен. Несмотря на то, что она вышла замуж за этого мудака, мы забыли, что это когда-то происходило.

Он подавился этими кольцами, и ничто никогда не доставляло мне большего удовольствия.

Аспен замерла; она посмотрела на кольцо на своем пальце, а затем на мое лицо.

— Это потому, что парень на рынке приставал ко мне?
– Она пыталась отшутиться, но по выражению ее лица я мог сказать, что ей это очень понравилось.

Я поднес ее ладони к своему лицу и поцеловал их.

— Нет, это потому, что я хочу, чтобы все знали, что ты уже кому-то принадлежишь.

Она закатила глаза.

— Наши новые личности уже говорят, о том, что мы женаты, мистер Штильц.

Я усмехнулся ее нахальству. Моя фамилия мало что значила. Она была даже не той, что была у наших предков до того, как они приехали в Америку. Они сократили ее, чтобы обновить; я просто сделал то же самое, чтобы начать свою жизнь заново.

— Мэйсон...- Сказала Аспен, держа меня за руку, а затем коснулась нашей дочери другой рукой. Я приподнял бровь, давая понять, что она может продолжить говорить.
– Я тоже тебя люблю.