Золотая лента

Luky-chan

"Курама, я не понял, что у меня за мандраж перед академией? Я же ее уже закончил? Что меня может ожидать нового?"

"- Не мешай мне, я работаю!" - отозвался спустя пять минут лис и снова затих.

Наруто горестно вздохнул. Ему даже поговорить было не с кем.

– Кунаи и сюрикены бросать не могу. Дзюцу выполнять не могу. Резкие движения делать не могу. Я калека. И мне девять лет. Афигеть!

Поднявшись и потянувшись,

блондин поморщился. Он все время забывал, что двигаться ему больно. Вот не хотело его сознание об этом помнить, ну ни в какую. Взглянув на пострадавший мизинец, Узумаки удовлетворенно хмыкнул. Курама справлялся со своей задачей, палец уже не был таким опухшим.

***

Наруто спокойно шел по деревне и рассматривал изменения. Коноха, которую он помнил, не так уж и сильно отличалась от этой. Только если брать период до нападения Пейна. Не сразу, но блондин почувствовал неладное. Жители селения странно на него косились. Узумаки даже не сразу понял, что именно его напрягает. А когда понял, то застыл на месте, широко распахнув глаза. Прохожие смотрели на него с жалостью, смешанной с толикой отвращения.

– Ну, дожили!
– вдруг воскликнул мальчишка.
– Из огня да в полымя!

"- Ты чего там опять расшумелся?" - откликнулся Курама.

"Курама, помнишь, я тебе рассказывал про свое детство. Про то, как меня все ненавидели и боялись. Я тогда говорил, что худшего детства не придумаешь. И что худшего отношения я не видел!"

"- Ага. Было такое!"

"Так вот. Я был не прав!"

"- Ну и? Чего там?"

"У этого Наруто жизнь гораздо хуже!"

"- Чем же?"

"Самым отвратительным чувством: жалостью!"

"- О!"

Наруто передернул плечами. Да уж, ситуация была не ахти. Ему гораздо легче было переносить ненависть озлобленных людей, чем эти искусственные сострадание и жалость. А еще все быстро отводили взгляд, едва натолкнувшись на его фигуру. Отчего-то у Наруто появилось навязчивое желание пойти и сброситься вниз со скалы Хокаге, чтобы этот кошмар закончился.

Тут его неожиданно сбили с ног. Блондин недовольно потер ушибленное плечо и поднявшись, встретился с обидчиком взглядом.

– Саске?

– Ты кто?
– недовольно буркнул тот, отряхивая одежду.
– Дурак, я из-за тебя весь испачкался!
– брюнет с силой толкнул блондина.

Не ожидавший такой подлянки, Наруто снова упал на землю.

– Саске-кун, постой!
– прокричали сбоку.

– Черт, догнал!
– поджав губы, произнес наглец и убежал.

Рядом с Наруто затормозил молодой парень с черными волосами и черными глазами. Наруто предположил, что это может быть Учиха, так как он был чем-то похож на представителей этого клана.

– Он тебя не зашиб?
– участливо спросил шиноби, как отметил по одежде мальчишка. Судя по всему перед ним был чунин.
– Он не нарочно!
– попытался оправдать своего подопечного молодой человек, аккуратно поставив Наруто на ноги и убежал в ту же сторону.

– Ага!
– оторопело отозвался Наруто.

Ноги сами привели его в квартал Учих. Интуиция требовала проверить догадку. Он был здесь не так уж и часто, но слишком хорошо ему в память въелся образ запустения. Здесь же не было покинутых, разрушенных домов, пустых улиц. Всюду сновали люди с эмблемой Учих на спине. Радостно смеялись дети. Везде пестрели клумбы с цветами.

Узумаки отошел к стене дома и медленно сполз на землю.

– Тебе плохо?
– раздался над ухом знакомый голос.

Наруто поднял голову и вздрогнул, встретившись с холодными черными глазами.

– Ита...
– сознание померкло. Чересчур много впечатлений и ощущений для одного дня перенесло его хрупкое тело.

***

Наруто медленно приходил в себя. В ушах стоял звон. Голова жутко раскалывалась.

– Откуда он мог знать мое имя?
– говорил кто-то.
– Мы раньше никогда не встречались лицом к лицу.

– А что он забыл в районе Учих?
– недоумевающе отозвался Минато.

Наруто узнал голос отца и Итачи. Они определенно говорили про него. Блондин решил притворяться и дальше, чтобы услышать о чем говорят взрослые.

– Не знаю. Но, видимо, ему стало плохо. Он сидел на земле возле дома. А когда я спросил, как он себя чувствует, он произнес "Ита" и потерял сознание.

– Может быть это было не имя. Но вообще-то, Наруто немного странный после больницы. Видимо, клиническая смерть ни для кого не проходит даром.

– Возможно.

– А что там с твоим младшим братом?

– Саске отказывается ходить в академию, - устало произнес Итачи, - Заявляет, что там учатся одни слабаки и что в клане его научат большему.

– Ничего, это просто период становления, - печально сказал отец, поделившись своим печальным опытом.

– Что-то этот период становления у братишки затянулся. Он просто невозможный, капризный, избалованный ребенок.