Золотая лента
Шрифт:
– Расскажи нам, что было в твоем мире, - немедля приказал я.
– Хоть бы отдышаться дали, - жалобно протянул юноша, с трудом поднимаясь сначала на колени, а затем вставая на подгибающиеся ноги. Извлечение души всегда тяжело проходит.
– Ты же вроде не хотел тут надолго задерживаться?!
– губы сами собой сложились в жесткую складку.
С легким пренебрежением прошелся взглядом по фигуре юноши. Терпеть не могу кому-то проигрывать, это порождает внутри неконтролируемую ярость.
Надо отдать Наруто должное. Его это нисколько не смутило.
Томео передал мальчишке флягу. Блондин не спеша сделал несколько глотков, явно специально действуя нам на нервы, как следует отдышался,
End of POV.
***
Советница Кохару уже который день корпела над отчетами, проверяя и перепроверяя все данные, ломая голову, кто же может быть этим неизвестным, что оставляет ей послания с угрозами. Да и еще с такими завуалированными. С таким даже в Совет кланов не пойдешь, а ведь можно было попросить помощи. Да только ни гордость, ни подозрение, что это мог сделать кто-то из своих, не давали ей совершить столь рисковый шаг. Это мог быть только человек с богатым арсеналом техник, иначе он не смог бы пробраться незамеченным в столь охраняемую крепость, которой был дом женщины. Утакане устало вздохнула и снова стала пробегать по строчкам отчетов воспаленными глазами. Который день без полноценного сна сказывался на ее здоровье слишком сильно. И пусть она держалась только за счет стимуляторов, в ее-то возрасте это было чревато неприятными последствиями: голова непрестанно болела, в ушах слегка гудело, мышцы неприятно крутило. Общая усталость нарастала, а ответ все не находился. Женщина стала нервной и раздраженной, от чего страдали подчиненные, что начали шепотом выражать свое недовольство. К тому же по Конохе стал гулять слух, что шпионы проникли за крепкие стены и скрываются среди мирного населения, что сильно напрягало шиноби и делало их более подозрительными, чем обычно.
***
Экспериментальная команда Суны активно выполняла различные миссии. Благодаря маневренности и необычному применению песка Гаары у них почти не было провалов. Со временем ребята даже начали общаться между собой, притом зачастую темой их обсуждения был небезызвестный блондин из Конохи. Подростки вспоминали его выходки в Суне, гадали, как именно он ставит родную Коноху на уши.
Гаара тоже принимал участие в таких обсуждениях, так как ему было очень интересно знать, что делает Наруто, но он не имел возможности переписываться или узнавать новости. Казекаге запретил писать письма Наруто, так как таким образом недоброжелатели могли обнаружить слабость главного оружия Суны. Да и самому блондину могла грозить опасность в виде похищения. Узумаки в этом плане был желанной добычей с разных сторон: и как отпрыск самого Хокаге, и как сын джинчурики Кьюби, а тут еще и как самый близкий и родной человек для джинчурики Шуукаку. После долгих обсуждений, в которых активно отстаивал свою точку зрения и сам джинчурики, подросток все-таки согласился с отцом, ведь безопасность блондина была для него в приоритете. К тому же, Йошинори пообещал сыну, если тот будет хорошо себя вести, выполнять все приказы и будет полностью послушным, то он вскоре либо позволит ему написать долгожданное письмо Наруто, что будет отправлено вместе с тайной перепиской, либо отправит Гаару вместе с командой в Коноху с каким-нибудь важным поручением. Подросток терпеливо ждал обещанного и неукоснительно выполнял все требования. Казекаге втайне не мог нарадоваться покладистости своего джинчурики, не забывая хвалить сына вслух. Однако где-то в подсознании правителя засела мысль, что его сын не такой дурак, каким кажется на первый взгляд, так что не стоит злоупотреблять мнимой выгодой.
Ясумото же не мог нарадоваться тому, что джинчурики послушно выполняет все задания и прислушивается к его словам. С тех пор, как Гаара узнал, что шиноби был наставником Наруто в свое время, он стал доверчиво следовать словам мужчины, всегда запоминал его советы и никогда не перечил.
Для Итоми это знание тоже было своеобразным показателем. Она смотрела на наставника с неким обожанием. И если поначалу Ясумото подозревал раннюю влюбленность, то позже выяснилось, что у юной куноичи погиб отец, притом от песка джинчурики Шуукаку, и теперь девушка видела в мужчине того, кто хоть как-то мог заменить ей погибшего родителя.
Сецуна наставника обожал. Мало того, что он считал мужчину единственным адекватным человеком в их команде, так еще и чувствовал мужскую солидарность, ибо тяжело ему было находиться среди девушек. Гаару подросток до сих пор опасался, отчего-то считая, что джинчурики ему еще не простил тот нелепый случай в больнице. Каруме старался джинчурики не нервировать и наедине с ним не оставаться, но в целом, довольно спокойно работал бок о бок, если рядом был еще кто-либо из команды.
Глава 65. Домашние разборки.
***
Рассказ о своем мире затронул и время пребывания Наруто в их мире. В момент, как отменили аватаров, блондин ощутил небывалый прилив сил. Узумаки не успокоились, пока не вызнали все детали жизни юноши в обоих мирах. Теперь они смотрели на блондина совершенно другими глазами, в них читалось уважение и искренний интерес. На этом фоне активно выделялся только Сачиро, вечно чем-то недовольный, умудряясь каждый раз вставить какое-нибудь колкое замечание. На что Рюи назвал его сварливой старушкой. А Наруто признал для себя, что не зря он рискнул всем, чтобы защитить свой клан. Эта невидимая поддержка и одобрение, даже от вечно кидающего на него недовольные взгляды главы Водоворота, многого стоила. Иногда в разговоре блондин позволял себе вольность и слегка дразнил Сачиро. Тот в ответ взрывался бурей негодования, но настоящего негатива от него все равно не ощущалось.
Пришлось также рассказать про уговор с Ари и остальными хвостатыми. Узумаки ответили, что позже дадут свой ответ по этому вопросу.
– Теперь, я считаю, больше нерешенных вопросов не осталось, - утвердил Мастер жестким, пробирающим до костей голосом. Сразу становилось понятно, почему именно этот человек был Хранителем кланового свитка.
Все шиноби молчаливо подтвердили. После чего каждый из них замер, приложив большой палец правой руки к раскрытой вертикально левой ладони и прикрыв глаза. Под ногами засветились все линии и позади Наруто обозначились двери.
– Ритуал окончен. Просьба всех пройти через врата.
Томео предложил Наруто выйти первым. Переступив порог, блондин испытал сильнейшее головокружение и едва не потерял сознание. Легкие сдавило, в глазах потемнело. Словно его одновременно пропустили через мясорубку и придавили сверху пятитонной плитой. Едва не рухнувшего на пол юношу поддержал за предплечье шиноби-охранник с протезом, что стоял у входа.
Появившийся следом Томео легко подхватил Наруто за плечи и оттащил к стене, где парень медленно приходил в себя.
– Обычно у всех не такой жесткий откат, - озвучил появившийся в комнате Тойя, с интересом смотря на хватающего ртом воздух блондина. Едва Наруто прислонили к стене, он с легким стоном сполз на пол, закусив губу до крови.
– Я думаю, у Наруто-куна за раз вытащили всю чакру, что он насобирал ТАМ… - многозначительно произнес Икиру, бесшумно появляясь следом.
Оба охранника вытянулись по струнке, с тревогой посматривая за спину Хранителя. Мужчина понимающе усмехнулся и жестом отправил охранников восвояси. Оба шиноби радостно улыбнулись, вежливо поклонились Мастеру и исчезли шуншином, стараясь лишний раз не встречаться с главой Водоворота, который известен своим суровым нравом.
Остальные Узумаки, едва входя в комнату, бросали на бледного подростка скептические взгляды, разве что с легким оттенком сочувствия. Любому воину тяжело принять столь резкую потерю сил. Только что ты был подобен Богу, а через миг стал жалким смертным. Для многих это было тяжелое психологическое испытание. А вот для парня это и физически не прошло даром. Эта вселенная была непримиримо жестока к Наруто. “Второй шанс” - он не дается просто так.
Минут десять блондин приходил в себя. По каналам чакры словно раскаленной лавой прошлись - боль была адская. Непроизвольно слезились глаза. А затем все неожиданно стихло. Слизнув выступившую на губе кровь, Наруто с трудом поднялся на ноги, отмахнувшись от помощи Томео, и решительно шагнул вперед.