Золотая лента
Шрифт:
– Да какого хрена! Сам ты шавка!
– орал Киба, у которого окончательно сорвало крышу и он уже не следил за тем, что говорил. Ему хотелось выбесить Узумаки, чтобы тот потерял маску хладнокровия и сразился с ним. Видя отчего-то умиротворенное лицо блондина, собачника всего внутри перекашивало от неприязни и злости. В своих чувствах Инудзука даже не пытался разобраться. Он только затаил злость на Наруто за то, какую трепку ему тогда устроили в клане, за наказание, последовавшее за тем инцидентном, за тяжёлого жёсткого наставника, который из них буквально душу вынул, от чьих наставлений он до сих пор по ночам просыпался в холодном поту.
–
– с презрением протянул собачник.
Следующего движения Наруто не увидел никто. Вот он стоит возле дерева, а в следующий миг, блондин сидит верхом на распластанном на земле Кибе и вдавливает кунай в горло несчастной жертве, но не проливая крови. Ювелирная точность.
Инудзука нервно сглотнул и недоверчиво посмотрел на Узумаки. Тот медленно поднял свой взгляд на собачника, невольно заставив последнего вздрогнуть. Голубые глаза напротив горели безумием и чем-то столь кровожадным, что душа Кибы ушла в пятки.
– А ты представь...
– ласково зашептал Наруто, но голос его звучал очень зловеще, отчего стоящие рядом одноклассники напряженно замерли, не веря своим глазам! И это Узумаки Наруто? Слабейший физически в их классе?! Мальчик-калека? Да не в этой жизни! От этого блондина веяло реальной опасностью. Их, будущих генинов, хоть многим и довелось уже познать суть профессии шиноби, а кому и вкусить кровь противников на своих кунаях, охватил трепет и закралось сомнение, что они ещё не ко всему готовы.
– Представь, что твой старший брат, - лихорадочно-ласково шептал Узумаки, а у Инудзуки волосы везде становились дыбом от страха, что сковал все тело сильнее паралитика. Будто на его бедрах сидел сам демон. Юноша испытывал животный ужас, смотря в горящие голубые глаза. Словно биджу разбудили, и дикий зверь смотрит в самую душу.
– Вырезал весь твой клан. Всех, до единого. Стариков, женщин, детей. Только тебя оставил в живых. Смог ты вообще жить дальше?
Если в Суне Наруто смог добиться уважения своим упорством и непробиваемой верой в друга, то в родной Конохе некоторые личности не желали видеть в нем изменений, даже наблюдая их своими глазами. Как говорится, нет пророка в своем отечестве. Что же, тогда и Узумаки решил поступить иначе. Повести себя совершенно нестандартно. Благо был богатый опыт общения с психами, маньяками и сумасшедшими. Натурально вжиться в роль не было проблемой. Блондин просто пытался примерять их шкуру, что получилось у него вполне успешно.
– Или что твои родители погибли сразу после твоего рождения и оставили тебя совершенно одного, - острие куная начало гулять по коже шеи, щеки, лба. Когда лезвие скользнуло возле самих глаз, Киба забыл, как дышать. Острие двигалось завораживающе медленно, оставляя за собой белую полосу, но чудом не пропарывая нежную кожу.
– Оставив тебя круглым сиротой. И никому до тебя нет дела. У тебя нет семьи. Нет никого, кто смог бы тебя защитить. Да даже никого, чтобы ласковое слово тебе сказать. И вся деревня тебя ненавидит, боится и презирает, - слова больно жалят по ушам, жесткими нотами впечатываясь в мозг.
– Что стоит тебе отвернуться, как в твой затылок прилетает острый булыжник, что пробивает голову. И ты бредешь домой, так как в больнице тебе все равно не помогут. Даже в библиотеке тебе не дают книги, чтобы ты смог учиться и развиваться.
Столпившиеся вокруг одноклассники завороженно следили за ходом оружия и чутко внимали словам Наруто, удивляясь про себя их силе и содержанию. Такого Узумаки они не знали. Многие ещё помнили его неудачником и слабаком. Этот же их пугал до дрожи в коленках. Но было в нем что-то мистическое, что-то таинственное и завораживающее, что не позволяло сбежать, а заставляло жадно ловить каждое слово, которое несло богатый смысл, не сразу понятный детям.
– Ещё хочешь?
– вкрадчиво спросил Наруто.
До Кибы вдруг дошло, что блондин пересказывал ему историю чьей-то жизни. Нереально тяжелые истории из какого-то страшного мира. То, что не озвучивалось вслух, Узумаки умело раскрывал интонациями и красноречивыми взглядами. Это были больше, чем истории. Словно сам блондин через все это прошёл. Или кто-то из его близких.
Инудзука нервно сглотнул, поджал губы и мелко затряс головой, стараясь, чтобы от резкого движения кунай в руках блондина не прорезал горло.
– Ну что, Киба, все еще хочешь задать мне какой-нибудь вопрос?
– неестественно нежно спросил блондин, смотря взглядом мясника, готовящегося разделывать тушу.
– Нет, - дрожащим голосом проблеял шатен.
– А сомневаешься в моей способности отстоять честь клана?
– вкрадчиво мягко, но давя тяжёлой аурой, спросил Наруто.
Из здания академии выбежал запыхавшийся преподаватель.
– Что здесь происходит?
– заорал мужчина.
– Прекратите немедленно!
Наруто тут же проворно вскочил на ноги, являя чудеса изящности, и незаметно для всех спрятал кунай, после чего развернулся к учителю.
– Сенсей, да мы просто баловались. Разговаривали на жизненные философские темы, - невинно-радостно сообщил Узумаки, после зажмурил один глаз и выставил кончик языка, состроив умильно-виноватую рожицу, что тронула сердце преподавателя.
Мужчина расслабился и смотрел уже не так строго и тревожно. Тем более на собачнике не было никаких ран.
– Инудзука-кун, это правда?
– требовательно спросил Ирука.
– Киба-кун, это правда?
– повторил блондин, все также лучезарно улыбаясь, разворачиваясь в его сторону. На секунды голубые и карие глаза встретились, и собачника пробил холодный пот, ибо в чужих глазах он видел арктический лед.
– Да, - нервно ответил все еще слегка бледный Киба.
– Мы просто баловались, - голос юноши почти не дрожал.
Дети шокировано и молчаливо смотрели на веселящегося блондина, который легко шутил и бестолково размахивал руками, изображая дурачка. Преподаватель поверил, расслабился и ушёл обратно в здание академии.