Золотая лихорадка. Как делают олимпийских чемпионов
Шрифт:
Как говорит Салли, вся ваша подготовка и все ваши способности ничего не значат, если вы не в состоянии контролировать свой разум тогда, когда это необходимо.
Ребекка Адлингтон всегда сосредоточена на своей технике и стратегии, а не на своих соперниках. Но это, конечно, не означает, что она полностью игнорирует их.
– Я знаю, что они есть. Знаю, какие они показывали результаты, и то, как они выглядят. Знаю ситуацию и стиль их плавания. Я знаю, что, например, сильной стороной этой спортсменки является разворот, а этой – выход из воды. Я все это прекрасно знаю, но самым важным для меня является то, как плыву я. Ведь я не могу управлять другими,
Соревновательная установка
Как вы уже поняли, постоянные мысли о своих соперниках мешают вам полностью сконцентрироваться на своей задаче. К 1992 году я уже два года считался «номером один» в беге на 200 и 400 метров. В канун Олимпийских игр в Барселоне, в самом начале соревновательного сезона, я снова встретился на беговой дорожке с Фрэнки Фредериксом. Это произошло на соревнованиях в Риме. Я чувствовал себя непобедимым, поскольку до этого выиграл у Фрэнки, как и у всех остальных своих соперников, уже несколько раз подряд. Перед стартом, сидя в комнате ожидания, мы с Фрэнки о чем-то разговаривали и смеялись. Когда мы вышли на стадион, то все еще продолжали смеяться. Перед стартом я попытался сосредоточиться, прозвучал стартовый выстрел, и мы побежали. Все прошло как обычно, и я финишировал первым. По крайней мере, я так думал, поскольку сразу после финиша мне, как победителю, вручили цветы. Как обычно это бывает, я пошел по кругу стадиона для того, чтобы поприветствовать зрителей на трибунах. Приблизительно на половине пути моего круга почета ко мне подбежал мой агент Бред Хант и сказал:
– Майкл, ты не победитель.
Я остановился и посмотрел на табло стадиона, где были зафиксированы результаты забега. Я был вторым! Оказалось, что на самом финише Фрэнки выиграл у меня за счет того, что наклонил корпус тела вперед.
Это было мое первое поражение за последние два года. Я был в прекрасной спортивной форме и готов был бежать действительно быстрее всех, но в тот день потерял свою концентрацию из-за этого смеха перед самым стартом. Больше я никогда не допускал подобной ошибки. После этого случая я никогда не позволял себе никаких разговоров, рукопожатий или шуток перед стартом. Никакого общения со своими соперниками. Только сосредоточенность на своей стратегии и отношение к каждому забегу, как к сражению с врагом.
Нет, конечно, я не испытывал чувство ненависти или презрения к своим соперникам. Просто для того, чтобы действительно показать свой лучший результат, я должен был сосредоточиться только на себе. В том, что моя новая философия «зоны опасности» была абсолютно верной, я смог убедиться месяц спустя, во время финального забега на 200 метров на отборочных предолимпийских соревнованиях в Новом Орлеане. Это был мой первый в жизни реальный шанс попасть в олимпийскую сборную США. В том забеге я бежал по восьмой дорожке. У меня были очень грозные соперники – Карл Льюис, один из лучших бегунов в мире на дистанцию 100 метров Лерой Баррелл, а также Майк Марш [127] , который стал в том году олимпийским чемпионом на 200-метровке. А поскольку в олимпийскую сборную отбирали только троих спринтеров, я был очень серьезно настроен на тот забег.
Мой отказ обращать внимание на то, что я соревнуюсь с такими сильными соперниками, в тот день дал свой результат. Многие мои соперники всегда считали, что мое поведение было рассчитано на то, чтобы хоть как-то запугать их перед стартом. Но это было не так. В первую очередь я был сосредоточен только на своей задаче и на предстоящем забеге.
Я мог получить преимущество перед своими соперниками еще до того, как выйти на стартовую линию, просто лишь посмотрев на них. Сидя перед стартом в комнате ожидания, я периодически смотрел на своих соперников, пытаясь встретиться с ними взглядом. И когда это происходило, они всегда отводили свой взгляд. Когда же они снова пытались случайно посмотреть на меня, они натыкались на мой пристальный взгляд. Это пугало их. Все, миссия была выполнена, забег уже практически выигран.
И хотя мне нравились подобные психологические игры, я никогда не хотел, чтобы это было похоже на некое издевательство над своими соперниками, поскольку со многими из них, такими, например, как Фрэнки, у меня были очень теплые и дружеские отношения. Но мне приходилось это делать для того, чтобы сохранять свой настрой на предстоящий забег. Ведь победа была важнее всего.
Как-то в разговоре с Себастьяном Коу мы затронули тему неизбежных осадков, которые остаются на душе, если вы идете к своей победе любой ценой.
– Для того чтобы достигнуть самых высоких результатов в спорте, человек должен обладать определенной долей эгоизма, – сказал он мне. – Иногда ему необходимо даже забыть о том, что существует такое понятие, как дружба. Моя мать говорила мне, что за неделю до ответственного старта я практически не замечал ее присутствия в доме. Все это находится в ваших генах. Вероятно, я был очень эгоистичен, поскольку не мог позволить никому и ничему нарушить то, к чему я шел в течение десяти лет и к чему относился очень серьезно.
Однако у каждого спортсмена свой секрет успеха. Начиная с 2008 года, когда олимпийская сборная Ямайки выиграла практически все медали в спринтерских дисциплинах, многие люди задались вопросом:
– Что же делает спортсменов Ямайки такими быстрыми?
Да, безусловно, они талантливы. Но ямайцы также очень беззаботные и добродушные люди. Они очень спокойно относятся ко многим вещам и испытывают стресс намного меньше, чем представители других культур. Как это ни странно, но именно размеренный темп и беззаботный подход к жизни способствовали их блестящим выступлениям в последние годы во главе с Усейном Болтом.
До Усейна самым быстрым человеком на планете был его соотечественник Асафа Пауэлл. Но так же, как и американец Лерой Баррелл, Пауэлл дважды устанавливал мировой рекорд в беге на 100 метров, при этом никогда не выигрывая чемпионат мира. Интересным является тот факт, что он отличался своей «неямайской» манерой поведения на соревнованиях – давление, которое он испытывал перед каждым своим стартом, было ясно видно и его соперникам по забегу, и зрителям на трибунах.
В отличие от Пауэлла перед стартом Усейн всегда демонстрирует очень расслабленное и даже игривое поведение.
– Да, мне нравится получать удовольствие от себя и весело проводить время. Иногда я веду себя очень непринужденно, – сказал он мне, приехав на тренировку на стадион Университета Вест-Индии [128] с опозданием на два с половиной часа.
Для меня это было дико, поскольку я вообще никогда не опаздывал на тренировку.
– Все мои соперники очень серьезно сосредоточены на том, что они должны сделать, – продолжал Усейн. – Но я-то прекрасно знаю, что мне надо сделать, поэтому я всегда стараюсь быть расслабленным и не думать только о своем предстоящем забеге.