Золотая лихорадка. Как делают олимпийских чемпионов
Шрифт:
Я никогда не стремился к тому, чтобы слава определяла мою жизнь. Просто я был воспитан по-другому. То же самое можно сказать и о Ребекке Адлингтон.
– Когда я начинала заниматься плаванием, я абсолютно не думала о том, что когда-нибудь меня будут показывать по телевизору и что я стану знаменитой, – сказала она мне, когда я спросил ее о том, что она думает по поводу славы, которая приходит к спортсмену. – До пекинской Олимпиады все шло хорошо, и я жила абсолютно спокойной жизнью. После же Пекина я стала ощущать на себе груз ответственности и все остальное, что сопровождает звание олимпийского чемпиона. Это действительно отличалось от моей прежней жизни, и поначалу я как могла боролась с этим, поскольку это очень сильно
Накануне своего успешного заплыва на какое-то время Ребекка прекратила свои тренировки в бассейне. Когда она внезапно почувствовала, что стала знаменитой, это очень сильно подействовало на нее.
– Я почувствовала такое напряжение, что просто не могла с ним справиться. Я абсолютно не могла расслабиться.
Это действительно очень сильно давило на нее.
– Во время пекинской Олимпиады у меня не было своего спортивного агента. В принципе он и не нужен пловцу. Но когда я вернулась в плавание, внезапно на меня обрушилось все это. Это было настолько тяжело, что мне нужен был агент, который бы занялся всеми этими делами. Мне удалось найти одного замечательного человека, который очень сильно помогает мне. Но мне все равно не нравится это слишком повышенное внимание. Это не для меня. Я знаю, что многим людям очень хочется быть знаменитыми. Но не мне.
Жизнь в центре внимания
Ребекка до сих пор испытывает дискомфорт, связанный с внезапно свалившейся на нее славой. Особенно остро это ощущается в ее родном городе.
– В нашем городке никогда не было известных людей. Получается, что я единственная знаменитость в Мэнсфилде [142] . Ведь это абсолютно маленький, ничем не примечательный городок.
Ребекка чувствует себя очень некомфортно, словно она живет под микроскопом в каком-то совершенно другом мире – как Алиса [143] , которая нашла заячью нору и попала в мир, где она ничего не может понять. В первую очередь ей абсолютно не понятна вся критика, которая обрушилась на нее в прессе, где слишком часто появляются очень неприятные комментарии, связанные с ее внешностью.
Она призналась мне в том, как тяжело выносить то, когда люди тебя постоянно обсуждают.
– Я знаю, что я не красавица. Но это не беспокоит меня, я такая, какая есть. Я не собираюсь становиться моделью, и мои фотографии не размещают в газетах и журналах. Я просто пловец!
Ребекка никогда не была обижена своими физическими данными, потому что она очень любит плавать. Ведь именно это тело заработало ей олимпийское «золото». Тем более, постоянная критика в ее адрес становится еще более непонятной.
– Я абсолютно не понимаю, почему люди должны обсуждать то, как я выгляжу, и почему они вообще выбрали именно меня? Люди могут написать по электронной почте: «Боже, до чего же вы уродливы». Как вообще можно сказать такое кому-то? Я бы никогда в жизни не смогла послать такое сообщение человеку, знаю я его или нет. Что вообще происходит в голове у человека, который может сказать такую вещь? Ведь это очень оскорбительно! К сожалению, им абсолютно наплевать на это.
– Отстаньте от меня! – могла бы написать Ребекка всем своим критикам и на общественных, и на персональных форумах. – Я просто хочу плавать!
Но вместо этого она предпочитает просто игнорировать их.
– Все это привело к тому, что я совсем не читаю газеты, – продолжает она. – Я даже не выхожу в сеть. Всем занимается мой отец – получает оповещения «Гугл» (Google Alerts) [144] и так далее. Я не хочу всем этим заниматься и вообще не хочу, чтобы мое имя было в «Гугл» (Google) [145] , потому что я устала от всей этой критики в мой адрес. Я не хочу жить с этим и чувствовать себя неуверенно в том, чем я занимаюсь. Как может женщина в такой ситуации чувствовать себя уверенно? А я – уверенный в себе пловец и перед заплывом должна чувствовать себя уверенно. Поэтому, когда кто-то оставляет для меня свое сообщение в Твиттере или Фейсбуке, я его не читаю и немедленно удаляю. Даже несмотря на то, что я знаю, что нахожусь в прекрасной спортивной форме, я не хочу видеть различные комментарии о себе, которые могут помешать моей уверенности в себе, которая мне так нужна в бассейне.
Различные шутки и насмешки по поводу ее внешности, наподобие той, которую позволил себе Фрэнки Бойл [146] во время шоу телевизионного канала «Би-би-си» «Шутка недели» (Mock the Week) [147] , оставляют неприятный осадок и очень мешают Ребекке.
Хотя она говорит, что шутки никогда не задевают ее самолюбия.
– Я очень люблю комиков, – говорит она. – И уж поверьте, я первая буду умирать от смеха даже над такими шутками, как эта.
Однако, когда Бойл открыто заявил о том, что после этого случая на него обрушился шквал жалоб и недовольств по поводу его дурного тона, все обвинили в этом Ребекку.
– Все обвинили в этом меня, – вспоминает она. – Они напали на меня, заявляя о том, что я явилась причиной всех его неприятностей и что я либо должна свыкнуться со своей внешностью, либо сделать пластическую операцию. Я просто не могла поверить тому, что говорили эти люди. Ведь я ничего не сделала. Я даже ни разу не упомянула об этом случае ни в одном своем интервью или комментарии.
Очень тяжело оценить уровень той незаслуженной критики, которая обрушилась на Ребекку. Тем более понять. Самым успешным спортсменам, и особенно олимпийским чемпионам, приходится становиться центром общественного внимания и как-то жить с этим. По определенным причинам Надя Команечи стала исключением. Конечно, нельзя сказать, что в 1976 году она не стала любимицей средств массовой информации. В том году она была выбрана «спортивной личностью года» [148] по результатам телевизионных опросов канала «Би-би-си». Также она была названа «лучшей спортсменкой года» агентствами «ЮПИ» (UPI) [149] и «Ассошиэйтед пресс» (Associated Press) [150] . Но в ее родной стране Румынии об этом не знал никто. И даже несмотря на то, что ей было присвоено звание Героя Социалистического Труда [151] , она не стала знаменитой в своей стране, поскольку в то время телевизионные программы в Румынии транслировались лишь с 19 до 23 часов вечера.
– Западным средствам массовой информации запретили въезд в Румынию, – вспоминает Надя. – Поэтому я не имела никакой возможности давать интервью. Все контролировалось правительством, таким образом, я не испытывала никаких проблем с вниманием со стороны средств массовой информации. Единственной вещью, которая меня сильно удивила после моей победы на Олимпийских играх, было то, что на мои выступления приходили огромные толпы народа. «Интересно, почему они это делают?» – думала я тогда.
Недостаток славы оградил Надю от того напряжения, которое обычно испытывают знаменитости. Однако благодаря своим победам она все равно стала известной, и теперь от нее ожидали новых достижений. Надя, которая дважды за свою жизнь (в 1984 и в 2004 годах) получила Олимпийский орден [152] – высшую награду Международного олимпийского комитета, вдруг сама поняла, что должна добиться чего-то большего. Я спросил у нее, стало ли ей после этого труднее выступать на соревнованиях.
– Нет, – ответила она, – я лишь стала немного больше нервничать. Но после того, как начинала звучать музыка и я выходила на гимнастический помост, понемногу я начинала успокаиваться. Я была действительно очень хорошо готова в то время. И я это знала. Но в то же самое время я прекрасно понимала, что могу совершить ошибку, которая решит все. И я совершила ее пару раз.
Для таких спортсменов, как Надя, у Салли Ганнелл был свой ответ. В конце своей спортивной карьеры она ощущала на себе давление со стороны средств массовой информации намного больше, чем в самом ее начале.