Золотая лихорадка. Как делают олимпийских чемпионов
Шрифт:
Именно так она сделала девять лет спустя. А затем продолжала делать на протяжении всей своей спортивной карьеры.
– Единственное, что я могла делать, – быть самой лучшей, – говорит она, – и брать самое лучшее из того, чему меня учили.
Быть лучшей означало посвящать себя полностью тренировочному процессу. Он включал в себя занятия на тренажере физической подготовки, которые Надя ненавидела так же, как я ненавидел силовые разминки и растяжки. Сейчас, оглядываясь назад, она понимает, как много дали ей эти занятия.
– За всю свою карьеру у меня не было
Безжалостный тренажер помогал Наде не только уберечься от травм, но и показывать хорошие выступления на гимнастическом помосте.
– Это оказалось чуть ли не самым важным в моей подготовке. Ведь если ты хорошо подготовлен физически, тебе намного легче исполнять гимнастические приемы.
Как и меня, Надю не особенно волновали те, с кем ей придется соревноваться.
– Я практически ничего не знала о своих соперницах. Я знала, что они где-то готовились и, наверно, тоже хотели стать лучшими. Вот и все.
Она была полностью сконцентрирована только на своей подготовке, и ее настрой на успех компенсировал все ее недостатки.
– Многие гимнастки были талантливее меня, – откровенно признается она. – Я была не самая прыгучая и не самая быстрая. У меня были проблемы с гибкостью. Но у меня было огромное желание. Я хотела делать больше, чем от меня требовали. Если тренер просил меня повторить упражнение десять раз, я повторяла его двенадцать или пятнадцать раз. Я всегда так делала. Даже сегодня, когда я встречалась со своим тренером, он сказал мне, что никогда не знал, где находится мой предел, потому что я всегда перевыполняла его задания.
На все сто процентов
Когда Крис Хой начинал свою карьеру велосипедиста, у него даже не было тренера.
– Конечно, Олимпийские игры всегда были мечтой, – рассказывает Крис. – Но я никогда в жизни бы не поверил, что это будет возможно! И для этого было много причин. Прежде всего, туда не было пути. Не существовало абсолютно никакой тренерской инфраструктуры.
То есть не было никого, кто мог бы вас вести по этому пути.
Поэтому Крис начал заполнять эти бреши самостоятельно и получил ученую степень в области спортивной науки.
– Я всегда хотел разбираться в физиологии, знать все о строении тела человека, о том, как его можно тренировать, о том, как можно стать лучшим атлетом. Но, к сожалению, никто не мог мне дать эту информацию.
Все, что он узнавал в первые годы своей спортивной карьеры, он узнавал для себя.
– Я читал много различной литературы. О спринте, о силе мышц, о развитии силы.
И на занятиях в спортивном зале, и во время езды на велосипеде он на своем опыте, путем проб и ошибок, определял, какой тренировочный метод работает лучше.
– В те времена все это проходило как попало. Сделав два шага вперед, я делал один шаг назад. Я тренировался настолько много, что попросту привык к этому. Сейчас я иногда перечитываю свои тренировочные дневники тех лет и смеюсь. Оказывается, в те годы я выполнял на тренировках в три-четыре раза больше объема работы, чем выполняю сейчас.
Получив степень бакалавра и изучив основы построения тренировочного процесса, Крис начал обдумывать стратегию своих гонок.
– В то время в Великобритании велоспорт только начинал становиться популярным, – вспоминает он. – Люди не знали, как правильно тренироваться, они просто садились на велосипед и ехали, надеясь на лучшее.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что благодаря своему подходу вскоре Крис стал одним из лучших велосипедистов в стране. И, хотя он не уделял занятию велоспортом все свое время и не имел абсолютно никакого финансирования, он решил попытаться добиться успеха.
Крис решил сконцентрироваться на подготовке к одному виду – гонке на время на дистанцию 1000 метров. Это один из самых простых видов – побеждает тот, кто показывает лучшее время.
– Нас, гонщиков, выступающих в этой дисциплине, все считали очень ограниченными, – вспоминает он. – Мы были простыми рабочими лошадками. Никакого знания о скорости и тактике. И никакого понимания. Выстрел стартового пистолета, ты срываешься на велосипеде с места и в течение минуты несешься на максимальной для тебя скорости.
Во время тренировочной подготовки Крис всегда полагался на своих товарищей по команде Джейсона Квелли и Крейга Маклина. Они внимательно наблюдали за моими тренировочными заездами на треке, а затем мне все подробно рассказывали: «Вот здесь ты слишком резко рванул, а здесь, наоборот, поздно. В этом месте нужно поработать над техникой». И так далее. Затем мы менялись – они выходили на трек, а я наблюдал за их заездами. По сути говоря, мы сами тренировали друг друга.
Вскоре сплоченная группа добилась первой большой победы. На Олимпийских играх 2000 года в Сиднее Квелли выиграл золотую медаль, а трио взяло «серебро» в командном спринте. Сам Крис станет олимпийским чемпионом четыре года спустя, на афинской Олимпиаде.
– Мы являлись поддержкой и опорой друг другу. По сути, Квелли и Маклин были моими партнерами по тренировке, конкурентами на соревнованиях, товарищами по команде и тренерами в одном лице.
Однако вскоре произошло событие, которое едва не поставило крест на велосипедной карьере Криса. Для того чтобы привлечь внимание молодежной аудитории, Международный олимпийский комитет (МОК) решил включить в программу летних Олимпийских игр 2008 года в Пекине велосипедную дисциплину BMX. Но это означало, что одна из существующих велосипедных дисциплин, входящих в олимпийскую программу, должна была быть исключена из нее.
– Гонка на треке на один километр была именно тем видом, в котором у меня были все шансы на победу. Я и представить себе не мог, что именно этот вид может быть исключен из олимпийской программы, – вспоминает Крис. – Я думаю, что руководители Международной федерации велоспорта просто решили, что, если одна дисциплина должна быть исключена из олимпийской программы, пусть это будет гонка на треке на один километр. А олимпийский комитет ответил: «Если вы так хотите, пусть будет так». Вот и все.