Золотая осень 1977
Шрифт:
«С райкомовскими они что ли для проформы пришли, или, это участковый своего сотрудника решил приобщить к музыке в рабочее время?» — подумал я и оставив Армена, пожелавшего мне удачи, пошёл к сцене.
Увидел учительницу музыки и поздоровавшись спросил: когда «начинаем КВН»?
Та обрадовалась мне как родному и ответила, что «всё в ажуре» и можно уже начинать.
Подошёл нервничающий директор и поинтересовался складывающейся военной и политической обстановкой: все ли готовы?
Мы отрапортовали: так точно! Готовы!
Тот немного успокоился и напутствовал
— Ну, в добрый путь!
Мы поблагодарили и «музычка», которая сегодня исполняла роль конферансье, взяв у меня список песен, пошла объявлять первую композицию.
— Итак, мы начинаем наш концерт. Сегодня, в этот замечательный день… — неожиданно не по-солдафонски начала свой монолог учительница, а я, глядя на сидевшего в первом ряду «хряка» пытался вспомнить Ф.И.О. нашего райкомовского руководителя.
Думал, думал и понял, что не знаю ни его имени, ни его фамилии… однако мне он сразу не понравился.
«Товарищ Мясоедов пока доволен», — подойдя к нам прошептал сутулый мужичок в сером костюме директору на ухо, после чего увёл обрадованного и изрядно потеющего Петра Семёновича в «правительственную ложу».
«Так значит ты Мясоедов… — думал я не переставал смотреть на гражданина, который вальяжно расположился на трёх стульях, ибо на два его седалище вряд ли бы уместилось.
— … в этот прекрасный день… — говорили с трибуны, но меня интересовал местный начальник и я пытался составить его физиогномический портрет.
«Да вы дорогой товарищ скорее всего совсем нам не товарищ и уж тем более не дорогой, — раздумывал я, наблюдая как «жиробас» не обращая внимания на сцену, что вещает своей свите. — Да и фамилия гражданин вам досталось несколько не та. Вряд ли вы Мясоедов, скорее уж вам подошла бы фамилия типа Жироедов… Ибо видно, что жрёте вы как минимум за двоих… Во писец, — негодовал я, — это ж надо так отожраться на казённых харчах?! Походу дела он ест даже не в три глотки, а во все десять. Я понимаю, вполне может быть, что человек болен… диабет там, ну или что-то подобное… я мог бы это допустить, мог бы, но я это категорически отвергаю, ибо лишь только взглянув на это толстое рыло с маленькими поросячьими глазками, можно было сразу понять — этот человек по меньшей мере сволочь и казнокрад, а уж про большую и говорить не о чем.»
Ситуацию не улучшал, а скорее даже ухудшал вид маленьких жирных ручек с ножками, вкупе с мерзким визжащим голосом.
«Свин-мутант, не меньше!.. Это, что же получается, это такого вот «товарища» я должен спасать от развала СССР? Вот эту «свиноматку» с его прихлебателями?.. Хм… Ну «хз», «хз» … Я ещё не совсем садомазохист, наверное, чтобы ради такого вот индивида, рисковать всем, в том числе и жизнью.»
Впрочем, такой вот типаж людей, как этот представитель с мерзкими глазками, как говориться: «и войдёт и выйдет без мыла в любую задницу». Им что красные, что белые, что зелёные — всё в кайф. Они везде пролезут. Они везде найдут где поживиться и хорошо пристроиться к кормушке. Разве мало таких вот быстренько переобулись в конце восьмидесятых и стали вместо коммунизма, как ни в чём небывало прославлять капитализм?!
Нда… Конечно ясно, что от таких вот граждан нужно избавляться. Ясно-то ясно, только как? Тут же «спрут», натуральная, а не киношная мафия.
«Ну так не играй! Пошли всё нафиг и иди домой!» — сказал я сам себе.
«Есть такое слово — надо, плюс обещал! Не буду петь, у директора проблемы возникнут, впрочем возможно, что и у меня… Так что споём… Просто будем петь не для «гнили», а для ветеранов и учителей, которых как я вижу набралось намного больше, чем таких вот визжащих экземпляров.»
Тем временем представления меня любимого и моих успехов было законченно и маэстро, в смысле меня, пригласили на сцену.
Своё часовое выступление я решил разбить на две части. Первая часть — это классическая музыка на рояле, а вторая — это несколько песен под гитару.
Под дружные, но непродолжительные аплодисменты я подошёл к инструменту, слегка поклонился почтенной публике и без промедления рухнув на стул «взял быка за рога», то есть открыл крышку рояля, ударив её о корпус «пианино-переростка».
В зале мгновенно наступила тишина.
«Ну что мистер Моцарт, приступим?» — сказал я сам себе и для разогрева публики и дабы расставить сразу все точки над «и», заиграл композицию, которую подсмотрел когда-то в «ютуб».
1) https://www.youtube.com/watch?v=leQLrLh8v5M&feature=youtu.be&t=52
Внимательно следя за реакцией публики, я понял, что минутного варианта для понимания будет явно недостаточно, а посему проиграл тоже самое, ещё три раза как говорится вдогонку…
Пальцы летали как бешенные то в лево, то в право, то в другую сторону (шутка), я был в восторге от скорости молодого тела.
Доигрывая четвёртый раз незатейливый мотивчик, решил, что достаточно для начала и «выключив кнопку «повтор»» резко прекратил играть и огляделся…
Тишина в зале была полная и беспросветная… Казалось, что люди боятся даже пошевелиться.
Я встал и чуть поклонился собравшимся.
Это действие, немного оживило атмосферу вокруг.
Через несколько секунд некоторые зрители «въехали», что всё закончилось и начали потихоньку приходить в себя, а самые смелые осмелились даже покашливать.
Среди присутствующих были и такие, которые набрались смелости настолько, что смогли даже робко поаплодировать. Обведя взглядом страждущих, я понял, что они из услышанного так ничего и не поняли.
Товарищи же из первого ряда перевели взгляды на «предводителя дворянства» и «отца» местной бюрократии — товарища Мясоедова, который что-то «хрюкнув» себе под нос почесал бородавку на щеке…
«Великий экспериментатор» перевёл взгляд на преподавательницу музыки, которая стояла на противоположном конце сцены и, как и положено в таких случаях — держась за сердце правой рукой, с выпученными на меня глазами, глотала ртом воздух.