Золотая осень в хрустальном городке
Шрифт:
Она вдруг предложила: "Давай поженимся и поедем жить к тебе в Ташкент?"
От неожиданности он не нашёл, что сказать.
Таня боялась, что у неё начнёт ворчать в животе, и сказала, что хочет есть.
Ваня оживился: "Пойдём, посмотрим, может, у нас остались еда и вино..."
Таня поняла его оживление верно и отказалась. Подошли к его веранде, и он вынес пиджак Миши. Вот ещё почему она отказалась от пиджака Вани, и он, наверно, понял это - боялась, что он не налезет Тане на плечи. Мишин пиджак был широкий,
Таня стояла у веранды, боясь подняться по ступенькам. И тут выкатился главный инструктор турбазы Юрий Николаевич на гоночном велосипеде. Прямо из темноты, из леса. Как он ехал? Он спросил, не будет ли у них шума, как в прошлую ночь, и Ваня ответил: "Раз к нам по-хорошему, то и мы по-хорошему".
Таня спросила Юрия Николаевича, нельзя ли прокатиться на его велосипеде. Он ответил: "Не сейчас", - и укатил в кромешную лесную тьму.
Ваня спросил, не пойти ли на костёр. Таня напружинилась от страха и сказала "нет", ожидая, что он схватит её за руку и потащит.
Пошли опять к скамейке. Он предложил выйти погулять вдоль шоссе. Таня со страхом вышла в калитку, будто с парашютом прыгнула. Виновато спросила: "Ведь я не кокетничала с тобой?"
Он ответил "нет".
Было темно вокруг, непривычно. Машин не было. На фоне звёздного неба маячили сосны - все разные, живописные, неповторимые.
Таня спросила, что он думает о Ланке - что она, дурочка, что ли? Это очень красивая блондинка из Гусь-Хрустального, которая влюбилась в Мишу.
Он: "Просто она не такая, как ты".
"Ну да, она настоящая женщина! Хорошо, что мы не пошли на костёр.
Я бы там на всех действовала своим выражением лица".
Дело в том, что Иван пригласил ещё накануне Таню на прощальный костёр, который устраивала их компания. Иван был там непререкаемым лидером. Когда их компания послушно куда-то шла, например, в столовую или на пляж, Иван всегда был впереди, как командир воинского подразделения.
Таня: "Миша сейчас, наверное, догрызает Ланку". Несколько дней назад Ланка появилась с обмотанной шарфом шеей - на шее были синяки от поцелуев Миши.
Он: "Да, ты права!" (с гордостью за Мишу, а может и за Ланку).
Таня: "Миша твой мне не нравится. Мне кажется, он способен на гадости".
Он: "Не знаю. Со мной Миша хорош. Надо судить о людях по тому, как они к тебе относятся. "Я к тебе хорошо отношусь?".
Таня: "Да. Вообще у вас все ребята такие... О тебе я тоже ничего хорошего не думаю".
Он (гордо): "А я среди них самый плохой".
Тане прогулка напоминала объездку лошади. Лошадью была она. Ваня ей не
нравился, но никого другого не подвернулось. Завтра они уезжают. Время от времени она взбрыкивала и лягалась, когда Ване казалось, что беседа зашла в нужное русло.
Вот одно из взбрыкиваний - Тане вздумалось описать свою внешность в карикатурном виде. Когда карикатура была закончена, Ваня какое-то время молчал. Тихо было в лесу и на шоссе и на турбазе за забором.
Они шли по асфальтовой дорожке, приближаясь к входу на территорию турбазы.
Иван вдруг сообщил, что Таня не похожа на других и поинтересовался, не хочет ли она быть как все. Таня с жаром ответила, что хочет, но не может. Попросила его рассказать о себе, а то всё про неё да про неё.
"А тебе разве интересно?"
"Да"
"А ты правда ведёшь дневник?"
"Да. Мечтаю написать хоть короткий рассказик".
"Я бы не хотел попасть в рассказ".
Опять подошли к калитке, ведущей на базу, и смотрели в черноту леса за углом, откуда начинали бегать по утрам. Он лукаво спросил: "Пошли, побегаем?"
Ну, бегать не стали, конечно. Он предложил посидеть до рассвета. Ему, наверно, хотелось, чтобы у них утром был невыспавшийся вид.
Таню удивило, что он ни разу не заметил, что она выглядит моложе своих лет. Ей все и всегда это говорили. Вместо этого он предложил ей закурить и поинтересовался, неужели она никогда не была замужем. Таня ответила, что не курит и он тоже.
"Неужели не видно, что не была замужем. И зачем тебе знать?"
"Чтобы не волноваться".
Таней окончательно овладела сонливость. Она оперлась на руку Вани и почувствовала, как он дрожит всем телом.
Они вплыли в калитку и торжественно дотащились до крыльца. Он был зол. Таня поднялась по ступенькам и повернулась закрыть дверь. Он стоял. У него было выжидающее выражение лица, будто он ещё думал, что она вернётся к нему. Глаза его горели.
В комнате на кровати соседки лежал её друг. Таня тихо ойкнула: "Кто это?"
Они рассмеялись, и Таня тоже, и, схватив умывальные принадлежности, убежала. Она даже забыла посмотреть, стоит ли Ваня у крыльца - кажется, нет. Когда она умылась, друга в комнате уже не было.
4. Прощанье
Утром Иван встретился у входа в столовую - перетянут полотенцем, чтобы подчеркнуть тонкую талию. Глаза воспалённые. Вид у него был деланно весёлый.
Он, правда, говорил, что как пришёл, так сразу и заснул, а когда проснулся, вокруг него сидели парни. А они утверждали, что он, похоже, совсем не спал.
Таня, как обычно, сделала утреннюю зарядку и пробежалась.
Соседки Тани по комнате попросили её сфотографировать их с лесорубами. Она всегда была рада, когда кому-нибудь нужна. Позвала Ваню. Ведь это он несколько дней назад научил её фотографировать.